"Юрий Дружников. Лишний персонаж в водевиле (Микророман)" - читать интересную книгу автора

прошлого века. Вот тогда и явился к нему хромой юноша в свитере домашней
вязки, черном с красными полосками. Одно стекло в очках треснуло, мешало
смотреть. Углы губ нервно подрагивали. То и дело поправляя очки, новенький
сразу потребовал для себя главную роль.
- Так просить у актеров не принято, - мягко сказал Ипполит Акимыч. -
А вообще хорошо, что пришел. Нам как раз нужен такой типаж.
Сказал, чтобы не возникло никаких подозрений. Но тем самым взвалил на
себя ношу. У каждого есть изъяны, и они препятствуют кем-то быть. Скажем, не
стану я солистом балета со своим ростом. Не могу петь иначе как дома, когда
один. И мало ли чего еще не могу. Нет, разумеется, декрета: хромого не
допускать на сцену. Но существует негласный запрет.
Все это так. Но отказать человеку в любительской студии, если хромает,
нельзя. Почувствовал Ипполит Акимыч интеллигентным своим нутром, что ли: не
возьмешь - будет травма души. Коли мальчик хочет приобщиться к святому
огню, как взвалить на себя ответственность - отлучить?
Вечером, играя в бильярд, Ипполит Акимыч вслух советовался с покойницей
Верой, как привык это делать всю жизнь. Ему казалось, она отвечала. А он ей
возражал или соглашался, прерываясь только, чтобы загнать в лузу шар или
выпить чаю. Поделился с ней сомнением о кандидате на роль французского
графа. Она заинтересовалась, стала расспрашивать.
- Скажи, какая настырность у парня! Может, Поля, способности?
- Знаешь, - мысленно высказал он ей свое мнение, - у него губы
подрагивают. Нервная организация тонкая, актерская. А товарищи его школьные
говорят, он математик. Может, талант?
- Бывают таланты двухполюсные.
- На практике это невозможно, - возражал он. - В актерах ему все
равно хода не дадут. Нельзя быть однорукому гимнастом, глухому - Рихтером.
Зачем обманывать? Вдруг он всерьез увлечется, бросит математику...
Уговаривала его покойная Вера мягко, словно взвешивая правоту мужа. Она
даже нашла подтверждение своей мысли:
- Кстати, в театре у Мольера был хромой артист. Помнишь, Булгаков
писал?
- О, господи, у Мольера! - возразил он. - Булгаков мог и
присочинить. Да Осип Наумыч Абдулов хромал, большой артист. Но Станиславский
не потерпел его у себя в театре и сказал: хромой артист обязан быть
ге-ни-аль-ным. Если актер гениален, он может убедить мир, что все здоровые
люди должны хромать. Кто не хромает, тот инвалид! Кстати, после Осипа в его
ролях другие артисты хромали, полагая, что иначе нельзя. Но прежде докажи,
что ты гениален. Приди такой в театральное училище - комиссия будет гримасы
корчить. Помнишь, как Зяму Гердта не хотели брать после фронта, колченогого?
Взяли - в кукольный театр, за ширмой стоять.
- Есть вещи, Поля, которые человек сам должен в себе переступить.
Осознать и отказаться. Это особенно касается недостатков физических. Вроде
женской красоты...
- Разве ж это недостаток? - спросил он Веру, которую красивой назвать
было нельзя, но и дурнушкой - тоже.
- А то! Женщина берет за красоту награды, которых она как человек и не
заслуживает вовсе. Присваивает себе незаконное право иметь лучших мужчин,
которых другие достойны. И богаче жить. Но это растлевает. Умная женщина,
пройдя через испытание красотой, очищается. А глупая становится шлюхой.