"Дафна Дю Морье. Стеклодувы" - читать интересную книгу автора

замок Шарбоньер.
Говорить о таких вещах в присутствии ее сына мэра было нельзя. В конце
концов он был верным подданным короля Луи Филиппа, и вряд ли ему могли бы
понравиться воспоминания о том, какую роль играли его отец и дядюшка в те
бурные революционные дни, еще до того, как он родился; хотя, видит Бог, ее
так и подмывало это сделать, когда он начинал слишком уж важничать,
разглагольствуя о своих буржуазных принципах.
Мадам Дюваль вскрыла письмо и расправила листки, плотно исписанные
неразборчивым почерком дочери, где то и дело встречались зачеркнутые и
перечеркнутые слова и строчки. Слава Богу, несмотря на свои восемьдесят лет,
она обходилась без очков. "Дорогая моя матушка..."
Прежде всего Зоэ благодарила за подарок ко дню рождения (пестрое
лоскутное одеяло, которое шилось дома в зимние и весенние месяцы), затем шли
мелкие семейные новости: ее муж, врач по профессии, написал доклад об астме,
который он должен прочесть в медицинском обществе; у ее дочери Клементины
новый и очень хороший учитель музыки, и девочка делает большие успехи; и
наконец - почерк становился все более небрежным из-за волнения, вызванного
важностью сообщаемого - главная новость, приберегаемая напоследок в качестве
сюрприза.
"В воскресенье вечером мы были у соседей в Фобур Сен-Жермен, - писала
она, - там, как обычно, было много врачей и ученых и велись очень интересные
разговоры. Мы с мужем обратили внимание на одного человека, который впервые
появился в нашем маленьком кружке; у него были приятные манеры, и с ним было
интересно разговаривать. Он оказался изобретателем: получил патент на
переносную лампу и надеялся заработать на этом немало денег. Нас
познакомили, и вообрази себе мое удивление, когда я узнала, что его зовут
Луи Матюрен Бюссон, что он родился и вырос в Англии, что родители его -
эмигранты, и приехал он в Париж совсем молодым человеком вскоре после
Реставрации вместе со своей матерью, ныне покойной, братом и сестрой. С тех
пор он живет то в Париже, то в Лондоне, зарабатывая на жизнь, насколько я
понимаю, своими изобретениями. И там и тут у него имеются коммерческие
предприятия. Женат он на англичанке, у него есть дети, он владеет домом на
улице Помп, а также мастерской в Фобур Пуассоеньер. Я бы не обратила на это
особого внимания, если бы не странное сочетание двух имен: Бюссон и Матюрен
и не упоминание о родителях-эмигрантах. Я вела себя осторожно, постаралась
ничем себя не выдать, не сказать, что твоя девичья фамилия Бюссон, а Матюрен
- традиционное семейное имя, но когда я как бы между прочим спросила, была
ли у его отца-эмигранта какая-нибудь профессия, или же независимый доход,
позволявший ему жить в праздности, он, не задумываясь, и с заметной
гордостью ответил: "О да, он был мастером-стеклодувом и одновременно
хозяином - ему до революции принадлежало несколько стекольных мануфактур.
Одно время он был первым гравировщиком по хрусталю в Сен-Клу, на королевской
мануфактуре, которой покровительствовала сама королева. Естественно, что
когда разразилась революция, он последовал примеру духовенства и
аристократии и эмигрировал в Англию вместе со своей молодой женой, моей
матерью, и, вследствие этого, ему пришлось терпеть всевозможные лишения и
нужду.
Его полное имя было - Робер Матюрен Бюссон дю Морье, и умер он внезапно
и трагически в тысяча восемьсот втором году, сразу после Амьенского мира,
когда приехал во Францию в надежде вернуть фамильные владения. После его