"Диана Дуэйн. Внизу, у реки" - читать интересную книгу автора

восхитительно примитивным, а кто и образчиком авангардизма.
Обитель эта менялась порой по нескольку раз в минуту, а то и чаще, и
после подобных судорожных превращений из окон и дверей вылетали снопы
молний, а изнутри доносились шлепки и крики. Вскоре жившие по соседству боги
пришли к выводу, что разделение этого дома в самом себе весьма
симптоматично. Богиня или богини, жившие в нем, переживали жестокий
личностный кризис.
- Ты когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме нарядов?
- По крайней мере, я о них все-таки думаю. Ты же богиня, тебе нельзя
ходить в таких... таких лохмотьях!
- Вот еще! Это платье порвалось совсем чуть-чуть. И оно очень удобное,
оно действительно прикрывает мое тело - не то что та старая туника Ильса,
которую ты никогда не снимаешь. Она того и гляди свалится. Или этот мерзкий
кожаный шлем с уродливой рожей на нем...
- Позволь заметить, что, когда мой отец трясет этот шлем над армиями,
они в ужасе разбегаются.
- Что тут удивительного, ведь от него такая вонища! И потом - не твой,
а наш отец. О, Сивени, поставь эту вазу на место. Кстати, не припоминаю,
чтобы Ильс последние годы рассеивал какую-нибудь армию. А сейчас, пожалуй,
самое время...
- Ах ты...
По мрамору храма стегали молнии, испещряя его черными шрамами.
Серебряный ворон, вопя, вылетел меж двух колонн и взгромоздился на верхнюю
ветку покрытого золотыми яблоками дерева, что росло на достаточно безопасном
расстоянии. Удар молнии сопровождался оглушительным грохотом, но одного
взгляда было достаточно, чтобы заметить, что вреда от нее было немного.
Вскоре она растаяла, а ужасный гром распался на шепчущее эхо и затих. Храм
содрогнулся, осел, стал коричнево-серым, каменно-соломенным. Затем исчез и
он.
На этом месте, то излучавшем сияние, то вдруг кажущемся очень грязным,
стояли две женщины. Одна из них была, как и положено божеству, высокой, в
струящемся одеянии, в шлеме с гребнем и держала в руках копье, вокруг
которого мрачно шипели и прыгали послушные ей молнии - воплощение холодной
красоты и блеска, сама божественность и девичья стать, с виду совершенно
неприступная. На расстоянии вытянутой руки от нее находилась особа не столь
высокая, отнюдь не такая красивая, вся перемазанная, в простой, залатанной
одежде, с непокрытыми пышными и кудрявыми темными волосами, растрепанная и
вооруженная только кухонным ножом. Мгновение они безмолвно глядели друг на
друга - Сивени и Мрига, царственная и мудрая воительница и дурочка-девка.
Однако именно у дурочки было виноватое, задумчивое выражение лица, а у
Владычицы Брани под глазом красовался синяк.
- Пора с этим кончать, - сказала Мрига, бросая нож в сияющую грязь и
отворачиваясь от своего второго "я". - Мы готовы разорвать друг друга из-за
ерунды. Наш город разваливается, наш жрец - один посреди всего этого ужаса,
а мы не отваживаемся ему помочь, да и собственное дело уладить не можем.
- Ты не отваживаешься, - презрительно произнесла Сивени.
Но не пошевелилась.
Мрига вздохнула. До того, как стать богиней, она была безумной, но ее
безумие не включало в себя раздвоение личности, поэтому она оказалась в
затруднении, обнаружив, что едина с Сивени Серые Глаза. Сивени была дочерью