"Евгений Дубровский(Лесник). Лесной шум " - читать интересную книгу автора

подавай!
Тимофей "подавал", и маленькие уточки, никогда не пахнущие рыбой,
завершили чудовищную добычу.
Чернедь валила тучами, но и благородных уток можно было настрелять хоть
вагон. К чему? Я ограничился двумя мешками.
-Ну, как, ничего, летят у нас утчонки?-посмеивались пригласившие меня
охотники. Признайтесь-ка, вы ведь усомнились в манчуках?
Я, несколько пристыженный, благодарил в восхищении. Такое зрелище не
часто, не везде можно увидеть.
Но все-и утиный потоп, и ряд пережитых тогда ярких впечатлений-все
заслонил в моем воспоминании исполинский образ Тимофея. Казалось бы, что
таких уже не бывает, а вот он живой въявь, попрежнему смирен характером и,
вероятно, продолжает не хворать.


ОНИ И ОН


Если при выходе охотника из дома хотя бы одна ворона, торопливо и
озабоченно каркая, полетит в лес, то охотник на ближайший участок своих там
занятий спокойно может плюнуть: никого он там не найдет.
Ворона с тетеркой или зайцем не только не в дружбе, а в очень плохих
отношениях.
Стянуть яйцо, подцепить ослабевшего тетеревенка или зазевавшегося
зайчонка ворона не пропустит случая. Если же случилось несчастье, например,
кто-нибудь ранен, причем на землю упала капля крови, кто-нибудь ушибся и
захромал, сбился с бега или полета, то этот черно-серый чорт уже тут:
мгновенно, точно из-под земли является-сидит или летает, поджидая, не
свалится ли кто совсем и не удастся ли пообедать.
Заинтересованным лицам это все отлично известно, и ворону они
соответственно любят, но предостерегающий сигнал от нее принимают. Дело
общее!
Опытный охотник эту штуку тоже знает, ружье прикрывает тряпкой, на
голову вместо городской фуражки или картуза надевает пастушью шляпу, и-для
птичьих мозгов довольно. С березы, с забора посматривают на него вороны и не
шевелятся: что ж, мало ли их таких тут ходит.
Однако, если при выходе ворон даже вовсе не было, все-таки, при входе
человека в лес, его видят тысячи незримых ему глаз, и, несомненно, раздается
понятный всем, кроме него, крик:
-Вот он идет, подлец! Спасайтесь, он идет, убийца!!
И кругом-никого, кроме мелких пташек, которые никому не нужны.
Остальных-нет. Они тут, но без помощи собаки человек их найти почти не
может. Тетерка-рыжая, тетерев-черный, но среди невысокой зеленой травы они
сидят так крепко, что на них чуть ли не наступить нужно, чтобы они взлетели.
Очевидно, знают, что есть рыжие пеньки, черные сучья или корни, торчащие из
травы так, что человек не умеет отличить их от птицы, если она не шевелится.
Но... птичьи мозги остры не надолго.
Если "подлец" ляжет под куст и пролежит бревном с час, то его никто уже
не помнит. На темной елке, казавшейся совершенно пустой, вдруг является
рябчик. Он доверчиво спускается на полянку, бегает между кустами, клюет