"Савелий Дудаков. Этюды любви и ненависти (Очерки) " - читать интересную книгу автора

Когда в стихах жаргон жидовский
Стал заглушать родной язык, -
В те дни и ты возник,
Питомец Феба, Мережковский,
И принялся ссыпать стихи
В лабаз лирической трухи.

(В.П. Буренин "Г. Мережковскому") Однако вернемся еще раз к Надсону.
Умирал он тяжело - это подтверждают не только врачебные свидетельства, но и
воспоминания современников. Не мог держать в руках даже скрипку - не было
сил, наигрывал лежа грустные мелодии на маленькой
дудочке (не на флейте, а именно на дудочке, она была легче). Музыку
Семен Яковлевич обожал (его отец был музыкантом), играл на многих
инструментах, но больше всего любил скрипку. Что же касается "паразитизма"
поэта, то он с лихвой компенсировал те небольшие суммы, которые ему выдавали
на лечение, передав права собственности на свои произведения Литературному
фонду. От продажи его книг был создан фонд, который к началу первой мировой
войны составил 200 тыс. рублей!52 Закономерен вопрос, а что оставил его
недоброжелатель Буренин? Дожил (1846-1926) до революции и пресмыкался перед
большевиками. И ведь не расстреляли, как, скажем, М.О. Меньшикова... Младший
современник записал: "Буренина я видел только один раз. Было это в
Петербурге, в начале двадцатых годов. Аким Львович Волынский числился тогда
председателем Союза писателей, а принимал посетителей в Доме искусств, где
жил.
Однажды явился к нему старик, оборванный, трясущийся, в башмаках,
обвязанных веревками, очевидно, просить о пайке - Буренин. Теперь, вероятно,
мало кто помнит, что в течение долгих лет Волынский был постоянной мишенью
буренинских насмешек и что по части выдумывания особенно язвительных,
издевательских эпитетов и сравнений у Буренина в русской литературе едва ли
нашлись бы соперники (Зин. Гиппиус - "Антона Крайнего" - он упорно называл
Антониной Посредственной).
Волынский открыл двери и, взглянув на посетителя, молча, наклонив
голову, пропустил его перед собой. Говорили они долго. Отнесся Волынский к
своему экс-врагу исключительно сердечно и сделал все, что в его силах.
Буренин вышел от него в слезах и, бормоча что-то невнятное, долго, долго
сжимал его руку в обеих своих"53.
Из этой цитаты следует, что Буренин позволял себе антисемитские выпады
и по адресу блестящего литератора Акима Волынского (Хаима Лейбовича
Флексера); такие же выпады после Октябрьского переворота позволял себе
другой сотрудник "Нового времени" - В.В. Розанов. К чести Акима Львовича
Волынского и Михаила Осиповича Гершензона надо сказать, что они проявили к
своим экс-врагам максимум великодушия согласно высшим принципам толстовства.
Вспоминал ли о своем еврействе сам Надсон? Не мог не вспоминать, а
забыл бы, так напоминали бы. Его дедушка был кантонистом, насильно крещенным
в казарме. "История моего рода... для меня - область, очень мало известная.
Подозреваю, что мой прадед или прапрадед был еврей", - писал он впоследствии
в автобиографии для "Истории новейшей русской литературы" С. Венгерова54.
Его отец - надворный советник - скончался через год после рождения сына.
Некоторое время бедствующая семья жила в Киеве, ей помогали жившие здесь
брат отца и бабушка. Чем промышлял дядя и продолжались ли в дальнейшем связи