"Савелий Дудаков. Этюды любви и ненависти (Очерки) " - читать интересную книгу автора

***

* Непристойность (фр.).

***

Многочисленное окружение великого писателя оставило о нем немало
воспоминаний.
Их условно можно поделить на две категории: мемуаристы-"сублиматоры"
Толстого и люди естественной профанации. К последним относится Софья
Андреевна78.
К сублимации причислены писания Тенеромо (Файнермана). Как сказано в
комментариях к 63-му тому Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого, к
воспоминаниям Тенеромо следует относиться с осторожностью (с. 413), ибо он
зачастую приписывает писателю свои взгляды. К сожалению, источник этого
предостережения не сам Лев Николаевич, а юдофоб Душан Петрович Маковицкий,
который сделал к нему такую приписку: "Лев Николаевич добавил еще: "Все
вранье".
Этого я Стукману не написал"79.
Толстой переписывался с Элеонорой Романовной Стамо, помещицей
Бессарабской губернии, женой председателя Хотинской земской управы -
"ненавистницей евреев".
Она присылала Толстому книги, в частности изданную в 1899 г. в Мюнхене
книгу Х.С.
Чемберлена "Die Grьndlagen des 19-ten Jahrhunderts" ("основные черты
19-го века"), которую Толстой считал превосходной. Антинаучность расистских
теорий Чемберлена была доказана еще в конце XIX в., что, впрочем, не смутило
Гитлера, взявшего их на вооружение. Толстому особенно импонировало
утверждение Чемберлена, что "Христос не был по расе евреем", якобы
"совершенно справедливое и неопровержимо им доказанное..."80. Это написано
Толстым в 1907 г., когда он был окружен довольно многочисленной группой
евреев.
В письме той же Стампо ("черной даме", как называли ее в доме писателя)
Лев Николаевич на прямо поставленный вопрос об отношении к еврейству ответил
так: "Чем более они нам кажутся неприятны, тем большее усилие должны мы
делать для того, чтобы не только победить это недоброжелательство, но и
вызвать в душе своей любовь к ним". На вопрос Стампо о достоверности его
слов, приведенных в книге Файнермана о евреях, Толстой ответил весьма
уклончиво. Вообще сам тон этого письма оставляет неприятный осадок - великий
писатель "стесняется" любить евреев:
"Хотя вы и очень ядовито подсмеялись надо мной о моем в 80 лет старании
любить евреев, я остаюсь при моем мнении о том, что надо всеми силами
воздерживаться от всякого недоброжелательства к людям, а в особенности от
недоброжелательства сословного, народного, от к[оторых] так много зол"81.
Позже он, по словам Маковицкого, "с усмевом" (с улыбкой - по-словацки)
рассказывал об ответе Стампо:
"Ведь вы мой учитель, вам восемьдесят лет, и я буду стараться". По
свидетельству Маковицкого, Толстой собирался ответить Стампо приблизительно
так: "...ненависть к евреям как к народу - нехорошее чувство... это народная
гордость (национальное высокомерие). Как можно исключать целый народ и