"Савелий Дудаков. Этюды любви и ненависти (Очерки) " - читать интересную книгу автора

приписывать всем его членам известные дурные, исключительные свойства?"82
Похоже, письма Толстого "черной даме" несколько отличались от того, что он
говорил своим яснополянским слушателям в приватных беседах.
Видимо, вдохновившись перепиской и встречей с писателем, неутомимая
Э.Р. Стампо издала брошюрку "Лев Николаевич Толстой и евреи", в которой
среди прочего процитировала следующее признание писателя: "Когда я говорю с
человеком, я себя хорошо чувствую; когда я узнаю, что он Еврей, я хуже
чувствую себя, но стараюсь побороть это"83. Насколько достоверны эти слова,
сказать наверняка невозможно...
Душан Петрович Маковицкий, "чьи взгляды и чья личная жизнь могли бы
служить завидным примером", был заурядным антисемитом. "Если бы не этот
недостаток, то Душан был бы святой", - говорил о нем Лев Николаевич84. Таким
образом, Толстой в своем окружении имел не скрывавшего своих взглядов
юдофоба, которого считал почти святым. Он, конечно, журил Душана за
откровенное "жидоморие". Так, после убийства черносотенцами в июле 1906 г.
одного из лидеров кадетской партии в Государственной думе, М.Я.
Герценштейна, он сказал: "Это хороший урок для всех, кто на словах осуждает
евреев. Душану Петровичу надо всеми силами воздерживаться.
Убийца Плеве, убийца Герценштейна - одинаково жалки"85.
В программном сочинении Л. Толстого "В чем моя вера" есть следующие
строки: "Я недавно с еврейским раввином читал V главу Матфея. Почти при
всяком изречении раввин говорил: "Это есть в Библии, это есть в Талмуде" и
указывал мне в Библии и в Талмуде весьма близкие изречения к изречениям
Нагорной проповеди. Но когда мы дошли до стиха о непротивлении злому, он не
сказал: и это есть в Талмуде, а только спросил меня с усмешкой: "И христиане
исполняют это? Подставляют другую щеку?" Мне нечего было ответить, тем более
что я знал, что в это
самое время христиане не только не подставляли щеки, но били евреев по
подставленной щеке. Но мне интересно было знать, есть ли что-нибудь подобное
в Библии или в Талмуде, и я спросил его об этом. Он сказал: "Нет, этого нет,
но вы скажите, исполняют ли христиане этот закон?" Вопросом этим он говорил
мне, что присутствие такого правила в христианском законе, которое не только
никем не исполняется, но которое сами христиане признают неисполнимым, есть
признание неразумности и ненужности этого правила. И я не мог ничего
отвечать ему..."86 Отрывок этот требует комментария. Ученый раввин - это,
понятно, Соломон Минор; слова о битье евреев относятся к концу 1882 г.,
когда по югу России прокатилась волна погромов и правительство Александра
III стало прибегать к юридической удавке, всецело противоречащей духу
Нагорной проповеди. Это одна сторона медали, а другая - это то, что слова
Толстого о положении евреев полностью входят в книжку Тенеромо, который,
следовательно, никаких своих мыслей в данном случае Толстому не приписал.
Теперь о сути сказанного: ни в Библии, ни в Талмуде якобы, по
утверждению "ученого раввина", нет ничего подобного непротивлению злу.
"Вожди слепые" - скажу я евангельским языком о раввине и человеке, который
это написал. Не будь они "слепыми", они знали бы, что в Библии и Мидрашах
есть "что-нибудь подобное" искомому и даже нечто большее.
1. Пророк Исайя говорил о себе: "Господь Бог открыл мне ухо (т. е.
внушил мне. - С. Д.), и я не противился, не обратился назад. Я подставил
спину мою бьющим и щеки мои вырывающим волосы; лица моего я не закрывал от
поношения и оплевывания.