"Александр Дюма. Маскарад " - читать интересную книгу автора

тело, ее объятия, ее укусы и ласки, такие жаркие, что в них было нечто
инфернальное, затем маска спадала, открывая самое странное лицо на свете,
то расплывчатое, словно подернутое дымкой, то сияющее, словно окруженное
нимбом, то бледное с белым голым черепом, с пустыми глазницами и редкими
шаткими зубами. Словом, после этого маскарада я потерял покой, меня сжигала
безрассудная любовь к неизвестной женщине: я вечно надеялся найти ее и
вечно терпел разочарование; я ревновал ее, не имея на это права, не зная, к
кому мне следовало ее ревновать, не смея признаться в охватившем меня
безумии; и все же безумие это преследовало, подтачивало, снедало, сжигало
меня.
С этими словами он вытащил спрятанное на груди письмо.
- А теперь, когда я все тебе рассказал, - проговорил он, - возьми это
письмо и прочти его.
Я взял письмо и прочел следующие строки:
"Быть может, вы забыли несчастную женщину, которая ничего не забыла и
умирает оттого, что не в состоянии ничего забыть.
Когда вы получите это письмо, меня уже не будет на свете. Сходите,
прошу вас, на кладбище Пер-Лашез и скажите сторожу, чтобы он показал вам
свежую могилу, на нагробном камне будет начертано только имя "Мария".
Подойдите к этой могиле, встаньте на колени и помолитесь за усопшую".
- Я получил это письмо вчера, - продолжал Антони, - а сегодня утром
был на кладбище. Сторож провел меня к ее могиле, и я два часа молился и
плакал, стоя на коленях. Подумай только! Она лежала здесь, в земле, эта
женщина!.. Ее пламенная душа отлетела. Истерзанное духом тело опочило,
угаснув под гнетом ревности и угрызений совести. И теперь она спала вечным
сном, здесь, у моих ног. Она жила и умерла неведомая мне... Неведомая мне,
она заполнила мою жизнь и сошла в могилу. Неведомая мне, она оставила в
моем сердце призрак холодного, безжизненного трупа, который покоится ныне
под этой могильной насыпью. Слышал ли ты что-нибудь подобное? Встречалась
ли тебе более странная история? Итак, всякая надежда потеряна! Я уже
никогда не увижу ее. Даже вскрыв ее могилу, я не узнаю черт, которые
помогли бы мне воссоздать некогда живое лицо. А вместе с тем я люблю ее,
понимаешь, Александр? Я люблю ее до безумия. Ни минуты не колеблясь, я
покончил бы с собой, чтобы соединиться с ней за гробом, если бы и там она
осталась навеки такой же неведомой мне, как и на этом свете.
С этими словами он вырвал письмо из моих рук, несколько раз прижался к
нему губами и заплакал, как ребенок.
Я обнял друга и, не зная, чем утешить его, стал лить слезы вместе с
ним.