"Александр Дюма. Катрин Блюм (Женский роман) " - читать интересную книгу автора

наполнил стаканы таким образом, что вино даже перелилось в блюдца.
- Возьми! - сказал он.
- О! - воскликнул Франсуа. - На этот раз дядюшка Гийом вовсе не скуп!
Сразу видно, что он любит свою очаровательную племянницу!
Затем, поднеся стакан к губам с явным воодушевлением, вызванным как
напитком, так и упоминанием о девушке, он произнес:
- А кто же ее не любит, нашу дорогую мадемуазель Катрин? Это все равно,
что не любить коньяк!
И на этот раз, следуя примеру, который ему подал дядюшка Гийом, он
осушил стакан одним глотком.
Старый лесничий сделал то же самое с чисто военной точностью; разница
заключалась лишь в том, что каждый из них по-разному выразил то
удовлетворение, которое вызвала эта благословенная жидкость, наполняя теплом
грудную клетку.
- Гм! - сказал один.
- Ух! - произнес другой.
- Тебе все еще холодно? - спросил дядюшка Гийом.
- Нет, - ответил Франсуа, - наоборот, мне жарко!
- Ну и прекрасно! Теперь тебе лучше?
- О да! Черт возьми, теперь я, подобно вашему барометру, показываю
хорошую погоду!
- В таком случае, - сказал дядюшка Гийом, приступая к рассмотрению
вопроса, которого ни тот, ни другой еще не касались, - нам нужно немножко
поговорить о кабане!
- О, что до кабана, - сказал Франсуа, подмигнув, - то теперь-то мы его
не упустим, дядюшка Гийом!
- Ну да, как в последний раз! - произнес позади обоих лесничих кислый и
насмешливый голос, заставивший их вздрогнуть.
Оба одновременно, как по команде, обернулись, потому что они прекрасно
узнали человека, которому принадлежал этот голос.
Но он с уверенностью близкого человека в доме прошел мимо обоих
лесничих, ограничившись, помимо вышесказанного, следующими словами:
- Привет дядюшке Гийому и всей компании!
И, присев около камина, он бросил туда охапку хвороста, благодаря чему
пламя вспыхнуло, как только он поднес к ней спичку. Затем, вынув из кармана
своей куртки три или четыре картофелины, он положил их в камин и засыпал их
сверху золой с чисто гастрономическими предосторожностями.
Человек, который пришел как раз вовремя, чтобы прервать с первой фразы
рассказ, который собирался начать Франсуа, будет играть значительную роль в
нашем повествовании и заслуживает того, чтобы мы попытались дать некоторое
представление о его характере и внешности.
Это был молодой человек двадцати-двадцати двух лет, с рыжим и гладкими
волосами, низким покатым лбом, несколько косящими глазами, курносым носом,
выдающимся вперед подбородком и жиденькой спутанной бородкой. Его шея,
торчащая из-под разорванного воротника рубашки, позволяла видеть некое
подобие шишки, столь характерное для области Вале и, к счастью, довольно
редко встречающееся в нашей местности, которая называется зобом.
Его нескладные руки казались непомерно длинными, что придавало его
тянущейся вялой походке сходство с походкой тех обезьян, которых великий
ученый-классификатор господин Жиффрей Сент-Илар, как мне кажется, назвал