"Александр Дюма. Полина (Женский роман) " - читать интересную книгу автора

картину. Опустив парус, я принялся за работу.
Я так углубился в свой рисунок, что не знаю, сколько прошло времени,
когда почувствовал на лице дуновение одного из тех теплых ветерков, которые
предвещают приближение бури. Я поднял голову. Молния прорезывала небо,
покрытое облаками столь черными и густыми, что они казались цепью гор.
Нельзя было терять ни одной минуты: я поднял свой маленький парус и направил
лодку к Трувилю, держась берега, чтобы в случае опасности стать на мель.
Сделав не более четверти лье, я увидел, что парус повис на мачте; тогда я
снял и его и мачту, не доверяя этой наружной тишине. И в самом деле, через
минуту море начало" шуметь и раздался удар грома. Этим предвестникам нельзя
было не доверять, потому что буря стала приближаться с быстротой скаковой
лошади. Я снял свое платье, взял в обе руки по веслу и начал грести к
берегу.
Мне нужно было сделать около двух лье, чтобы его достигнуть; к счастью,
это было время прилива и, несмотря на то, что ветер был противный или,
скорее, не было никакого ветра, а только шквалы, которые буравили море,
волны гнали меня к земле. Я греб изо всех сил, однако буря шла скорее и
наконец настигла меня. Для довершения неприятностей приближалась ночь, но я
надеялся достигнуть берега, прежде чем наступит темнота.

Я провел ужасный час. Лодка моя, легкая, как ореховая скорлупа,
следовала за всеми извилинами волн, поднимаясь и опускаясь с ними. Я
продолжал грести, но, увидев, наконец, что бесполезно истощаю свои силы, и
предчувствуя, что должен буду спасаться вплавь, снял весла с крюков, бросил
их на дно лодки подле мачты и паруса и, скинув с себя все, что могло
препятствовать движениям, остался только в панталонах и рубашке. Два или три
раза я был готов броситься в море, но легкость лодки меня спасла: она плыла,
как пробка, и не впускала в себя ни капли воды; я ждал только, что с минуты
на минуту она опрокинется. Однажды мне показалось, что она дотронулась до
дна, но ощущение было так быстро и так легко, что я не смел даже на это
надеяться. Кроме того, было так темно, что я не мог ничего различить в
двадцати шагах и не знал, на каком расстоянии от берега нахожусь. Вдруг я
почувствовал сильный толчок. На этот раз сомнений не было: лодка до чего-то
дотронулась, но был ли это подводный камень или песок? Между тем новая волна
подхватила меня, и несколько минут я несся с неистовой быстротой. Наконец
лодка была брошена на берег с такой силой, что, когда отхлынула волна, киль
очутился на мели. Не теряя ни одной минуты, я схватил свой сюртук и
выпрыгнул из лодки, оставив в ней все прочее. Вода была только по колени, и,
прежде чем новая волна настигла меня, я был уже на берегу.
Накинув на плечи сюртук, я быстро пошел вперед и вскоре
почувствовал, что иду по тем круглым камням, которые называются голышом и
показывают пределы прилива. Я продолжал идти еще некоторое время; почва
стала другой, и я уже шел по большой траве, растущей на песчаных буграх.
Можно было уже не бояться, и я остановился.
Великолепное зрелище представляет море, освещаемое молнией и
волнуемое бурей. Это первообраз хаоса и разрушения; это одна стихия, которой
Бог дал власть возмущаться против него, перекрещивая свои волны с Его
молниями. Океан казался безмерной цепью движущихся гор с вершинами,
смешанными с облаками, и долинами, глубокими, как бездны. При всяком ударе
грома бледный луч молнии змеился по этим вершинам, по этим глубинам и