"Александр Дюма. Папаша Горемыка (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

на нерасположенность, которую проявил по отношению к молодому человеку
папаша Пом-мерёй, голос Франсуа, спускавшегося вниз с холма, звучал под
сенью прибрежных деревьев как никогда твердо и звонко.
После этого Франсуа Гишар ни разу не приходил в Шен-вьер, но это не
значит, что влюбленные больше не виделись; напротив, они встречались, и
рыбак отнюдь не сожалел о том, что он не ходит больше в деревню, где
неизменное присутствие на его встречах с Луизой виноградаря сковывало
молодых людей холодом, что так не соответствовало состоянию их душ.
Как-то раз, когда папаша Поммерёй работал в своем винограднике, он
заметил внизу, на другом берегу реки, как раз напротив мыса большого острова
Ла-Варенны, четыре убогие стены, возвышающиеся уже примерно на два фута от
земли, и человека, работающего с небывалым рвением: он пытался возводить их,
укладывая камни на известковый раствор и заливая сверху камни той же смесью.
Несмотря на большое расстояние, разделявшее их, крестьянин узнал в этом
человеке рыбака, чьей любовью к Луизон он с такой выгодой для себя
воспользовался.
- Ну вот, - сказал виноградарь дочери, помогавшей ему ставить подпорки
для подвязывания лоз, - этот дурачок, наконец, понял, что, прежде чем
обзаводиться семьей, надо свить себе гнездышко. Как он старается! Только
погляди, Луизон, какую хорошенькую клетку он делает для птички, которую
собирается туда посадить. У него стена еле поднялась над землей, а уже
готова рухнуть! Подумать только, если бы у тебя не было такого дальновидного
отца, ты могла бы дать завлечь себя этому горе-торговцу живцом! Хорошо, что
я следил за бродильным чаном, и когда увидел, что содержимое бурлит слишком
сильно, прекратил брожение. Ты мне еще скажешь за это спасибо, когда увидишь
жалкую долю той, что будет жить в этом доме.
К счастью для девушки, в тот миг кол, который вбивал в землю ее отец,
наткнулся на камень, и это помешало ему заметить смущение и волнение Луизон.
Отныне папаша Поммерёй не пропускал ни одного дня, чтобы не посмотреть,
как продвигается работа Франсуа
Гишара. Стены становились все выше; дверной проем был устроен со
стороны реки, а окна были обращены в две разные стороны, так что рыбак мог
видеть прямо из дома все, что происходит на реке, обозревая из одного окна
верхнее течение Марны вплоть до острова Тир-Винегр, а из другого - ее нижнее
течение до самой заводи Жавьо.
Закончив возводить стены, Франсуа Гишар обтесал балки и стропила и
увенчал свое творение крышей из камыша; таким образом, папаша Поммерёй,
сопровождавший каждую новую стадию возведения хижины все более язвительными
насмешками, в один прекрасный день увидел, как рыбак поднимается на конек
кровли, чтобы привязать к трубе великолепный букет из всех весенних цветов,
какие только можно было найти на берегах его любимой реки.
Виноградарь корчился от смеха, глядя на эти ухищрения, казавшиеся ему
проявлением непомерного самомнения ничтожного каменщика. Он даже поспешил
закончить свои труды, чтобы пораньше вернуться в Шенвьер и позабавить Луизон
рассказом о новой причуде ее бывшего воздыхателя.
По-видимому, дочь не разделяла веселости отца; она побледнела, ничего
не сказала и оставалась задумчивой до конца дня; вечером же Луизон заявила,
что она больна и заперлась в клетушке, служившей ей спальней.
Однако в полночь девушка еще не ложилась спать, а ходила босиком взад и
вперед по своей тесной комнатушке, ломая руки, и, казалось, пребывала в.