"Александр Дюма. Парижане и провинциалы (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

Александр Дюма

Собрание сочинений

Том 55


Парижане
и провинциалы


I

МАГАЗИН "КОРОЛЕВА ЦВЕТОВ И ЦВЕТОК КОРОЛЕВ"

Старый Париж уходит от нас!
Признаемся, что мы скорбим всей душой не столько об его исчезающей
живописности, сколько о невозвратно утраченной истории.
Разумеется, мы с удовольствием любовались этими домами с выступающими и
остроконечными крышами, с фасадами, которые смотрели на прохожих, как бы
говоря нашим предкам, что здешние домовладельцы - важные особы; этими
зданиями, потемневшими от времени, с нарисованным или высеченным на углу
изображением Мадонны, которое представало вечерами в дрожащем свете фонаря;
этими окнами, узкими, как бойницы, но полными подлинного очарования своей
вытянутой, удлиненной формой и увенчанными стрельчатым трилистником; этими
резными деревянными фризами - скромными парфенонами каких-то безвестных
Фидиев, - дающими представление о наивном и исполненном религиозного духа
искусстве средневековья; этими узкими улочками с их контрастом света и
тени - излюбленным сюжетом живописцев; этими застывшими, словно подлинные
вехи крепостной стены Карла VI, башенками с черновато-серыми остроконечными
крышами, украшенными флюгерами. Но в особый восторг в этом старом Париже,
разрушение которого мы оплакиваем, приводят нас памятники, еще целые или уже
ставшие развалинами, красноречивые свидетели важнейших событий нашей
истории: это стены дворца Сен-Поль, отбрасывавшие свою тень на лоб мудрого
короля Карла V; это образ Богоматери, у подножия которого, на улице Барбетт,
оборвалась эта почти кровосмесительная и все же такая поэтичная любовная
связь герцога Орлеанского, прославившаяся в веках скорее благодаря его
супруге Валентине, чем его любовнице Изабелле; это Венсенский замок, где
добрый король Людовик IX читал молитвы, а г-н де Бофор вешал раков в знак
своей ненависти к знаменитому плуту
Мазарино Мазарини; это замок Тампль, где кровавым потом истекала
королевская власть; это тюрьма Аббатства, откуда вышли жертвы 2 и 3
сентября; наконец, все эти остатки других эпох, кажущиеся вехами истории: с
их помощью летописец восстанавливает прошлое, историк описывает настоящее, а
философ справляется о будущем.
Напрасные сожаления! Как мы уже сказали в первой строке этой главы,
старый Париж уходит от нас.
Все исчезает, рушится под кирками рабочих: и достопамятные следы
прошедших веков; и эти старые улицы со странными названиями, часто весьма
циничными, а порой просто неприличными; узкие и грязные улочки, обладавшие,