"Александр Дюма. Обед у Россини, или Два студента из Болоньи ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

Спешу добавить, что здесь Россини был мужественно поддержан Роппой,
невеждой в теории, но зато человеком практики: десять лет он занимался
стряпней, не зная Карема, точно так же как четыре года занимался музыкой, не
зная Гретри.
Сам ход беседы дал мне возможность спросить у Россини, почему он больше
не пишет музыку.
- Но, кажется, я уже назвал достаточно убедительную причину.
- Какую же?
- Я ленив.
- И это все?..
- Думаю, да.
- Так что, если какой-нибудь директор подстерег бы вас за углом театра
и направил на вас пистолет...
- ...со словами: "Россини, ты сейчас напишешь свою лучшую оперу". Не
так ли?
- Так.
- Что же, я ее напишу.
Увы, горечи в его словах было куда больше, чем простодушия. Впрочем,
быть может, я и не прав, но я никогда не верил в простодушие этого мощного
гения, и всякий раз, когда Россини рассуждал передо мной на кулинарные темы,
мне казалось, делал он это для того, чтобы не говорить о чем-то другом.
(Послушайте, Берлиоз, великий мой музыкант-поэт, ответьте мне: не таит
ли в себе, как в случае Уголино, какой-нибудь неуловимый миф этот знаменитый
пезарец, обожающий макароны и презирающий кислую капусту?)
- Значит, - спросил я у Россини, - весь вопрос сводится к тому, чтобы
устроить вам западню?
- Только к этому.
- Ну, а если вместо пистолета приставить к вашей груди дуло поэмы?
- Попробуйте.
- Послушайте, Россини, - сказал я ему, - странная идея пришла мне в
голову: если бы я работал на вас, я опрокинул бы обычный порядок вещей.
- Как это понять?
- Вместо того чтобы давать вам стихи, которые вы превратите в музыку,
вы должны бы дать мне партитуру, а я написал бы слова на вашу музыку.
- Вот как! - удивился Россини. - Растолкуйте-ка мне вашу мысль!
- Да она ведь крайне проста... В союзе композитора и поэта один по
необходимости должен быть поглощен другим: либо стихи убивают партитуру,
либо партитура убивает стихи. Какая же из этих двух сторон должна пойти на
самопожертвование? Принести себя в жертву должен поэт, поскольку по вине
певцов все равно стихов никогда не слышно, а вот музыку благодаря оркестру
слышно всегда.
- Следовательно, вы разделяете существующее мнение, что хорошая поэзия
только вредит композитору?
- Безусловно, дорогой маэстро: подлинная поэзия, такая, как поэзия
Виктора Гюго или Ламартина, обладает собственной музыкой. Это не сестра
обычной музыки, а ее соперница; это не союзница ее, а противница. Вместо
того чтобы оказать помощь сирене, волшебница борется против нее. Это битва
Армиды и феи Морганы. Музыка остается победительницей, но победа истощает ее
силы.
- Значит, вы согласились бы сочинить стихи на музыку?