"Нодар Владимирович Думбадзе. Бесы" - читать интересную книгу автора

говорит мне вражья сила.
А я - что мне сказать! Вернее, хотел было я что-то там вякнуть, да не
смог - чувствую, язык в живот провалился, у самого пупка подрагивает.
- Ты мне так зазря ее не отдашь, что-нибудь взамен потребуешь, -
пролепетал я, обретя наконец дар речи.
- Да что с тебя требовать, голь ты перекатная! В колхозе по двести
граммов молодой кукурузы за трудодень получаешь, что с тебя брать! Потому
душу должон ты мне продать, слышишь?
При этих его словах душа моя разнесчастная чуть вон не выскочила.
- Ты как смеешь мне такое говорить! - крикнул я и взмахнул топором,
взмахнул, да и над башкой его поганой занес, чтобы снести ее, значит,
башку... Ан!..
Тут дед подворачивает штанину и показывает мне на ноге своей
глубокий, на два пальца в икру уходящий шрам.
- Исчез, морок проклятый, ровно и не было его! Топор мой по камню
скользнул, где он вроде бы сидел, и вонзился сюда вот, ты видел шрам.
Кровь фонтаном, а я, дед твой Манавела Цинцадзе, без памяти наземь
грохнулся... По сей день в ушах звенит визгливый хохот поганого беса и
крик его: "Душу стереги, Манавела, душу! Чтобы не сбежала душа-то!
Ха-ха-ха".
А больше ничего не помню.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Второго беса встретил я в Лашис-геле. Была пора лова усача, и пошел я
на ночную рыбалку - сторожить рыбу, она шла из Губазоули в Лаше метать
икру. Только успел я запруды поставить так, что остался узкий проход для
рыбы, сел, достал свою трубку, набил ее табаком и слышу - забилась рыба,
застучала. Ну, думаю, пошел усач. Приготовился сеть забрасывать и
почему-то вбок глянул. И что же? Сидит, этот поганец! Сидит и
одним-единственным своим глазом зеленым на меня уставился, да сверлит, да
сверлит!
Гляжу - не тот он, совсем не тот, что в Медвежьей лощине мне ногу
покалечил.
...Как и тот бес из Медвежьей лощины, одноглазый предложил деду свою
красавицу дочь в жены и взамен душу потребовал. Вдобавок он пообещал деду
место председателя колхоза и один батман золота...
- Ну, уж этого я живым не выпущу, - решил я.
Размахнулся и набросил сеть на нечистого. Потянул сеть к себе, а он к
себе тянет. Я опять тяну, а он опять упирается. Только деваться-то ему все
равно некуда: сеть как раз за зуб его зацепилась, зуб-то ровно крюк изо
рта торчал. Запустил я руку в пасть ему, чтобы сеть высвободить и... - Тут
дед Манавела бережно протягивает правую руку и показывает мне мизинец и
безымянный пальцы. А остальных пальцев на руке его нет. - Вот эти два
пальца и удалось мне вырвать из пасти его поганой. Погубил меня, окаянный,
да еще хорошо, всю руку не откусил! И на том спасибо...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Третий бес, или двусторонний, встретился деду Манавеле на горе
Сатаплиа, когда он поднялся туда ульи свои осматривать.
Этот бес тоже предложил деду свою дочь в жены, да еще посулил ему
место секретаря Чохатаурского райкома за его, Манавелову, душу. Дед его
высмеял.