"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

проста, и она обретет утешение в любви к Богу.
Толстуха на мгновенье остановилась, рассматривая меня с подозрением. Я
ухмыльнулся ей, обнажив зубы и еле слышно залопотав, а она сделала шаг
назад, завороженная моим безобразием.
- О, Бучино, опустись на колени и ты и послушай, что я тебе сейчас
скажу. - Госпожа простирала ко мне руки, голос ее изменился, она
выговаривала слова медленно и старательно, будто обращалась к полудурку. -
Меня держала в плену блудница Вавилонская, но эти добрые женщины указали мне
путь к истинному Христу. Наши богатства, наша одежда, наши спрятанные
сокровища - все это вверено Богу. И моя душа - тоже. Меня избавили от моего
постыдного занятия, дабы я родилась заново, познав безграничное милосердие
Божье. И потому я проглотила все до последнего каменья своей гордыни. А
когда ты проделаешь то же самое, мы с тобой помолимся вместе, и тогда,
великою милостью Христовой, мы ступим на путь, ведущий к лучшей жизни.
Я прижал ладони сперва к камзолу, затем - к губам и, собрав во рту как
можно больше слюны и едва не подавясь, проглотил оставшиеся у меня рубины и
изумруды, после чего опустился на колени и принялся твердить имя Господне и
благодарить Его за наше спасение.

Так случилось, что в ту же ночь, в час самого глубокого мрака, когда
наши победители-протестанты спали сном сытых и праведных на наших перинах из
гусиного пуха, мы - лицемеры и грешники - тайком выбрались из конюшен, куда
нас определили на ночлег рядом с уцелевшими свиньями. С драгоценностями в
желудке мы бесшумно шагали по свежим руинам Рима, пока не достигли наконец
пролома в стене у Сан-Спирито, где после первой атаки в каменной кладке
образовалось такое великое число зияющих дыр, что в темноте невозможно было
увидеть все.
Туда, откуда ворвались они, теперь тихо крались мы - я, урод, и она,
обритая шлюха. Мы шли, подавленные поражением, от нас несло свинарником. Мы
шли всю ночь, а когда занялась заря и тьма рассеялась, обнаружили, что
вливаемся в медленно движущуюся процессию беженцев, одни из которых уже
превратились в нищих, другие волокли на спинах оставшееся от их былой жизни
добро. Но их жалкое благополучие оказалось недолговечным, потому что с
первыми лучами солнца на нас набросились стервятники - это были отставшие от
армии солдаты, которым еще только предстояло ворваться в город, а до тех пор
они разживались добычей, где могли. Если бы мою госпожу изнасиловали, но
оставили бы ей волосы и ее прекрасный облик сохранился бы, то, готов
поклясться, ее бы теперь снова уложили на лопатки, а на мне бы принялись
отрабатывать штыковые удары. А так ее обезображенная голова и источаемое
нами благоухание свинарника держат всех от нас на порядочном расстоянии. У
нас все равно нечего отнять, кроме маленького сборника Петрарки. Как и
подобает настоящим добрым христианам, все наши сокровища таим внутри.
Мы держались как могли долго (кто не ест, тот дольше не испражняется -
вот итог мудрости, которую я усвоил в те знаменательные дни), а на третий
вечер, не имея больше сил терпеть, мы отбежали с дороги в лесок и нашли
ручеек, возле которого и сидели на корточках, опорожняя кишечник, после чего
если и не стали вновь людьми богатыми, то, во всяком случае,
платежеспособными. И хотя ликовать по этому поводу мы не могли, помня все
наши потери, все же это было лучше, чем смерть, и мы приободряли и
поздравляли друг друга. В ту ночь, поднявшись выше места наших омовений, мы