"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

- Где матушка? Спит?
Та издала какой-то стон, будто ее внезапно толкнули.
- Твоя мать... Я... О Господи, я думала, ты знаешь.
- Знаю - что?
- Твоя мать... она умерла.
- Что? Когда, как? Откуда мне было знать?
- Полгода назад. Мы... Я посылала тебе письмо. В Рим.
Во мраке невозможно было рассмотреть глаз ни той ни другой женщины.
- Письмо... О чем же там говорилось?
В ответ та едва разборчиво промямлила:
- Только об этом... Что она померла.
Наступило короткое молчание. Молодая женщина опустила глаза - похоже,
на мгновенье она задумалась, словно ей самой неясно было, что она должна
чувствовать. Карлик придвинулся к ней ближе, не сводя глаз с ее лица. Она
глубоко вздохнула:
- Выходит, ты, Мерагоза, живешь теперь в моем доме.
- Нет... то есть. - Старуха запнулась. - Твоя мать... Она захворала
внезапно. А на смертном одре сказала мне, чтобы я жила тут... за все, что я
для нее сделала.
- Ах, любезная! - Тут молодой голос зазвучал по-кошачьи ласково. -
Столько лет работы, а ты по-прежнему лжешь неумело, как старая шлюха!
Деньги, чтобы выкупить этот дом, я заработала собственными чреслами. Теперь
мы приехали, чтобы вступить в права владельцев. Бучино, заноси вещи. Наша
комната на втором этаже, прямо над входом...
- Нет! - Старуха загородила проход своей тушей. - Туда нельзя. Я... я
жильцов пустила. Я... мне деньги нужны были на содержание дома.
- Тогда сегодня они переночуют на лестничной площадке, а завтра утром
пусть убираются. Бучино!
Карлик проворно шмыгнул мимо ног старухи, та взвизгнула и выбранилась.
- Как ты его обозвала? Водяной крысой? Смотри у меня, Мерагоза!
Единственный паразит в этом доме - это ты!
Наступила тишина. Ни та ни другая не двигались с места. Потом старуха
вдруг заворчала и подвинулась, давая им пройти.
Когда молодая женщина с карликом вошли в темноту дома, вода жадно
лизала за ними ступеньки.


2

Венеция, год 1527

Боже, как воняет в этом городе! Не везде - у южных причалов, где в
доках стоят корабли, воздух пьянит запахом пряностей, а обитатели Большого
канала за свои деньги имеют среди прочих преимуществ и свежий бриз, но там,
где поселились мы, там, где готовые рассыпаться дома торчат из зловонной
воды, а десятки семей живут на головах друг у друга, точно гниющие овощи,
там смрад разложения и отбросов обживает ноздри. А поскольку мой нос ближе к
земле, чем у большинства, то порой мне трудно дышать.
Старик, который каждое утро измеряет уровень воды в колодце на нашей
маленькой площади, или кампо, как их здесь называют, говорит, что зловоние