"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

сладок, что я охотно променял бы рай на обещание такого же глубокого
забвения. Но тогда мы еще не были готовы умереть, и на третье утро я
проснулся и увидел лучи света, падавшие сквозь разбитые ставни, и ощутил в
животе голодные рези. Мне вспомнилась наша кухня в Риме: жареная с хрустящей
корочкой рыба с пылу с жару, густой аромат каплуна, приправленного
розмарином и чесноком, Бальдассаровы миндальные пирожные, из которых сочился
теплый мед, так что приходилось облизывать кончики пальцев... Я потянулся к
выпуклости над пахом - величиной с томик Петрарки и мошну с изумрудами,
рубинами и жемчугами, - которая ныне была для меня милее любых шевелений
плоти.
Моя госпожа все еще спала, уткнувшись лицом в матрас. Она так и не
снимала грязного тюрбана. Внизу, в сырой кухне, я застал Мерагозу. Вместо
приветствия, увидев меня, она взвизгнула раненым попугаем, как будто в дом
проник злой дух, насланный самим дьяволом. В кастрюле, стоявшей на огне,
булькала горячая жидкость, из которой, может быть, раньше и доносился запах
вареных костей, теперь же о нем ничто не напоминало. Когда я спросил, нет ли
в доме какой-нибудь другой еды, она опять всполошилась и завопила, неистово
осыпая меня бранью. В жизни есть много неприятного, но хуже всего старые
шлюхи. Их тела становятся дряблыми, а потребности остаются прежними, терзая
их напоминаниями о былой сытости, о прежних богатых нарядах, и они прекрасно
понимают, что всего этого им уже никогда не вернуть. Поэтому, стоило мне
спросить у этой карги, где можно найти ростовщика, как на ее физиономии
отразилась немая схватка между подозрительностью и алчностью.
- Зачем тебе? Разве тебе есть что закладывать? - Она окидывала меня
нехорошим взглядом, будто обыскивая.
- Да уж хватит на мясо для твоей каши.
- Деньги здесь одалживают только евреи, - сказала она безразличным
тоном, а потом хитро поглядела на меня. - Но всем известно - они иностранцев
облапошивают. Давай уж лучше я для тебя все сделаю.
- Нет уж, я сам счастья попытаю. А где их найти?
- Где? А, тут, в Венеции, у них есть свое гетто. Найти его
нетрудно... - Она усмехнулась. - Если город знаешь. - И, повернувшись ко мне
спиной, снова занялась своим варевом.

***

О лабиринте, какой представляет собой этот город, я скажу в свое время.
О нем ходят легенды - обычно рассказы об очередном богатом чужеземце,
поскупившемся, прибыв впервые в Венецию, нанять проводника, а потом
найденном в каком-нибудь отдаленном канале с перерезанным горлом и без
кошелька. Я отправился пешком. Задняя дверь нашего дома выходила на улочку
такую узкую, что там едва могли разойтись два человека. Она, в свой черед,
вела к другой улочке, та - через мостик - к следующей, а там, наконец,
открывалась кампо. Там-то я и набрел на моего старика, сидевшего возле
своего любимого колодца. Выговор у него оказался грубый, зато жесты
доходчивы. Потом я еще несколько раз сбивался с дороги, но на улицах было
людно - все как раз шли в церковь или возвращались из нее, - и купцы,
которых я останавливал, давали мне точные указания, потому что, как я вскоре
убедился, венецианцы нередко отправляются из храма Божьего прямиком к евреям
за деньгами. В государстве, в основе процветания которого лежит торговля,