"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

Небольшая флотилия лодок направляется от Мурано к берегу северного
острова, их корпуса кажутся плотными черными сгустками в многоцветной
морской ряби. Конечно, она права: если присмотреться, то поверхность воды
делается мозаичной картиной, а в каждой ее частице - игристая смесь воды и
света.
Но это еще отнюдь не значит, что в такой воде нельзя утонуть.
- Долго ты привыкала? - хмуро спросил я.
Она рассмеялась и тряхнула головой:
- Насколько я помню, мне сделалось веселее лишь тогда, когда к нам
потекли деньги.


7

Мы возвращаемся в город, а там царит оживление, повсюду шумные
компании, группы ремесленников, юнцов в вышитых куртках, с ногами
полосатыми, как причальные шесты на Большом канале. Моя госпожа тщательно
закутывается и опускает голову, но мы не можем не замечать возбуждения,
разлитого в воздухе. Этому есть объяснение: город, который славится своей
приверженностью к порядку, порой нуждается и в разрядке. С тех пор как мы
сюда приехали, здесь было столько праздников, что я уже потерял счет святым,
которых мы чествовали. К ночи вся площадь Сан-Марко будет заполнена
колышущейся людской массой, но сейчас еще рановато для уличных потасовок.
Когда мы поворачиваем на площадь Санта-Мария-Нуова, я слышу позади
топот, но поздно - нас толкают и едва не затаптывают. От удара я отлетаю к
стене, стукаюсь об нее головой и в то же мгновенье вижу, как моя госпожа,
потеряв равновесие, растягивается на булыжной мостовой. А толпа так
увлеченно куда-то бежит, что даже не останавливается поглядеть - что же она
натворила. Однако какой-то турок в тюрбане и в струящихся зеленых одеяниях
видел с другой стороны кампо, как все произошло, и не успел я сам подняться
и подойти к госпоже, как он уже поспешил проявить о ней заботу.
Ее плащ распахнулся, а капюшон съехал с головы. Он помогает ей
подняться с земли, я вижу, как их взгляды встречаются, и понимаю, что ей
будет трудно устоять перед искушением.
Если бы не существовало никаких правил и помех, мужчины, наверное,
смотрели бы на женщин не отрываясь. Когда брюхо сыто, что еще остается?
Такое видишь ежедневно на улице или на рынке - мужские глаза устремлены на
женщин, словно их тянет к ним, как железо к магниту, вытаскивают их груди из
лифов, поднимают юбки и задирают нижние сорочки, услаждаются бедрами и
животами, зарываются в густую поросль, где прячется заветная влажная
складочка. Что бы ни говорили священники, для большинства мужчин эта
привычка естественна, это своего рода язык плоти, зачастую заглушающий язык
молитвы, в нем тонет даже обещание искупления. И я, хоть и коротышка, сведущ
в этом языке не хуже любого мужчины, который вдвое выше меня.
И потому я хорошо понимаю, какой трепет должен ощутить мужчина, когда
роли меняются и с таким выражением на него смотрит женщина. Я видел подобный
откровенный взгляд лишь у женщин, выпивших лишнего или же у профессионалок.
И хотя большинство мужчин, положа руку на сердце, не отказались бы ни от
тех, ни от других, будь у них выбор, непременно выбрали бы вторых, потому
что только женщины вроде моей госпожи превращают вожделение из чего-то