"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

временем на другом конце площади, в огороженной яме с песком борются мужчина
и две крупные женщины, а толпа ободряет их криками, и нет-нет да кто-нибудь
изредка встрянет в их бой.
Изо всех окон, выходящих на площадь, свисают гобелены и развернутые
знамена с гербами, и у каждого окна - знатные молодые женщины, наряженные
словно на собственную свадьбу. Когда задираешь голову, кажется, будто весь
город распустил волосы и красуется перед народом. Внизу собрались кучки
юнцов в ярких штанах-трико - они что-то выкрикивают женщинам, а в толпе
расхаживает старик, у которого из-под бархатного плаща торчит деревянный
срам величиной с дубину, и он весело покачивает им перед носом у всех, кому
не лень глядеть.
Я огибаю площадь по краю, избегая толпы, и покупаю себе засахаренных
фруктов на прилавке рядом с моими любимыми колоннами, где днем стоят с
товаром мясники и колбасники. Большая верфь, которой заканчивается площадь,
заполнена длинными кораблями, их мачты кажутся огненными пунктирами из-за
висячих светильников, а море словно охвачено пламенем. Куда ни кинь взгляд,
всюду флаги с львом святого Марка, а перед двумя Столпами правосудия труппа
акробатов составляет живую пирамиду высотой в четыре этажа. На ее вершину
должен взобраться карлик. Всюду расставлены шесты с горящими головнями, так
что зрелище хорошо освещается. Первые три яруса уже завершены. Я ужом
проскальзываю через толчею, и зрители расступаются, принимая меня за одного
из верхолазов, и даже подталкивают меня вперед. Теперь наверх, по лестнице
из тел, лезут двое мужчин - осторожно, точно молодые коты, а сбоку карлик
уже сидит на плечах еще одного акробата, готовясь исполнить свой трюк.
Когда верхний ярус достигает равновесия и те двое образуют вершину
пирамиды, карлик машет зрителям и опасно раскачивается, словно вот-вот
упадет. На нем серебряно-красный костюм, а ростом он даже ниже меня, хотя
голова у него более соразмерна туловищу, чем моя, отчего он кажется менее
уродливым. С неприятной усмешкой он цепляется сзади ко второму ярусу
пирамиды. При свете факелов на коже циркачей виден пот, заметно, как
подергиваются у них мышцы, когда они принимают новый груз и стараются
сохранить равновесие и симметрию живой геометрической фигуры. Карлик на
мгновение замирает, а потом принимается карабкаться дальше. На улице часто
можно увидеть трюки, кажущиеся сложнее, чем они есть, но это совсем другой
случай. Ловкий карлик способен вытворять штуки, недоступные обычному
человеку, - например, он может много часов кряду просидеть на корточках или,
сидя на земле, подняться без помощи рук (удивительно, с каким неизменным
восторгом люди наблюдали, как я проделываю это простейшее движение). Однако
стоя, мы лишаемся гибкости из-за того, что кости ног у нас слишком коротки.
Вот почему из нас получаются плохие акробаты, зато отличные шуты, и за нами
забавно наблюдать.
Он уже добрался до третьего уровня, и вся пирамида слегка сотрясается
от его неловких движений. Один из акробатов, что внизу, вдруг испускает
дикий вопль, и карлик, скорчив рожу, качается, так что толпе кажется, что
ему и впрямь грозит беда, а потому она еще громче хохочет над ним. Но
коротышка знает свое дело, и вскоре, забравшись на самую вершину, он
обретает равновесие и, достав из кармашка камзола флажок из разноцветного
шелка, намотанного наподобие флага на древко, с ликованием размахивает им в
воздухе. А потом он как-то прикрепляет его себе на спину, а сам нагибается
так, что вот уже стоит на четвереньках, как собака, упершись руками и ногами