"Сара Дюнан. Жизнь венецианского карлика" - читать интересную книгу автора

Жаль, что они сделались врагами, - ведь у них было так много общего.
Оба явились в Рим чужаками, оба происходили из низов, и при этом оба
получили достаточно образования, чтобы не испытывать страха перед людьми
более могущественными, но и менее умными, чем они сами. Оба обладали острым
умом и еще более острым желанием разбогатеть при помощи этого ума, и оба,
похоже, не знали поражения. Если она была моложе и красивее - что ж, это
только справедливо: ведь женщины зарабатывают на жизнь не пером, а
наружностью. А если у него был более злой язык - что ж, это оттого, что, как
ни искушена была она в торговле телом, еще более продажным был он, хотя
торговал не телом, а умом.
К тому времени, когда они познакомились, каждый уже по-своему
процветал. Аретино пробился в круг Льва X, хотя и не самый близкий, и там
его едкие злободневные высказывания привлекли внимание кардинала Джулио
Медичи, который сделался его покровителем, дабы отвратить от себя его
язвительность и направить ее на других. После смерти Льва началась борьба за
папский престол, и Аретино так виртуозно отделал всех соперников Джулио,
что, когда один из них все-таки стал Папой, сочинителю пришлось на некоторое
время исчезнуть. Он вновь объявился спустя два года, когда на очередных
выборах Папы наконец-то выиграла его лошадка. Наступила эпоха Климента VII.
Но в ту пору моя госпожа уже и сама была силой, с которой следовало
считаться. В те дни Рим был для куртизанок домом родным. Он и в самом деле
был их родиной. Город, населенный просвещенными церковниками, слишком
светскими для того, чтобы вести святую жизнь, вскоре породил своего рода
"двор", где женщины столь же утонченно поддерживали беседу, сколь вольно
вели себя в постели. И спрос на красоту был так высок, что любая девушка с
умом и воспитанием под стать своей внешности, если только ее мать готова
была стать сводней, могла сколотить небольшое состояние, пока ее очарование
не померкло. Из двенадцати претендентов на девственное ложе моей госпожи
один - французский посланник - материализовал свое предложение в виде дома,
который он оплачивал. Этот человек, как она теперь вспоминает, имел
склонность к юным девушкам и настоящую страсть к мальчикам; а потому она
рано освоила уловки с мужскими нарядами и хитрости содомии. Эти уменья,
безусловно, достойны хорошей куртизанки, но они все же в значительной
степени ограничивают возможности молодой женщины с такими задатками, как у
моей госпожи, и вскоре ее мать уже всеми силами подыскивала ей других
покровителей. Одним из них стал кардинал из круга нового Папы, а поскольку
он ценил интересные беседы не меньше постельных утех, то скоро дом молодой
красавицы сделался желанным местом для всех, кто ценил удовольствия не
только телесные, но и умственные. Так она обратила на себя внимание Пьетро
Аретино.
В другой жизни они и впрямь могли бы стать любовниками (в ту пору он
был хорош собой, и достаточно было провести всего час в их обществе, чтобы
понять: от их взаимно раздуваемого жара должна вспыхнуть искра). Но мать
Фьямметты стерегла ее словно дракон. Эта смышленая женщина знала толк в
своем деле и потому догадывалась, что когда богачи содержат женщин в
соответствии с собственными вкусами, им едва ли понравится, если какой-то
поэт-сквернослов начнет совать свой грязный нос в их личный горшочек с
медом. Я сам в точности не знаю, что между ними произошло, ибо я - в ту пору
новичок в доме - только вел счета и ведал кухней, однако хорошо помню утро,