"Элис Дункан. Мой милый плут" - читать интересную книгу автора

только потом ответила:
- Нет, на сей раз вы не угадали. Мой папенька два года назад
отправился, как говорится, счастья искать. С тех пор мы с тетушкой Айви так
вдвоем здесь и крутимся.
Чарли с трудом подавил вздох облегчения. Ну, слава богу, проблема отца,
кажется, отпала.
- Вот, значит, как, - протянул он, и только теперь до него дошло самое
главное. - Так вы что, здесь совсем одни? Две женщины посреди этой пустыни?
- А что в этом такого?
Она так спокойно говорила об этом, словно две женщины, живущие в
одиночестве на краю Нью-Мехико, не такое же диво, как и снег, выпавший в
августе.
- Должно быть, тяжело вам приходится, мэм.
- Да, иногда даже чертовски тяжело. Впрочем, нам помогают. Мы нанимаем
работника, чтобы вспахать землю по весне, а осенью он же присылает своих
сыновей - помочь с жатвой, с яблоками, ну и так далее.
Две женщины и один временный работник! Это звучало невероятно даже для
Чарли, привыкшего, кажется, ко всему. Впрочем, если что и занимало
по-настоящему его мысли сейчас, так это рука.
Чарли что-то нечленораздельно промычал, надеясь, что это сойдет за
проявление его неподдельного интереса. На самом же деле приближалась
страшная минута, когда откроется вся правда о его раненой руке, и Чарли из
последних сил старался сохранить спокойствие. Он не имеет права раскисать,
сколько бы ни била его жизнь в последнее время. Ведь поди же, по милости
божьей он прошел всю войну без единой царапины, а сегодня ночью так глупо
попался.
Интересно, что сталось с его товарищами? Да что угодно! Каждого из них
он любил как брата, и при этом был не настолько глуп, чтобы не понимать: без
него команды не будет. Тревога за судьбу товарищей отвлекла на время мысли
Чарли от тупой боли в руке.
- Садитесь сюда, - сказала ему Одри повелительным тоном и указала на
стул рядом со столом.
Чарли уселся и обвел взглядом кухню.
Да, чистота здесь была как в настоящей операционной - нигде ни пылинки.
Впрочем, это не слишком удивило Чарли - ведь идеальная чистота на кухне -
дело чести для каждой женщины. Разумеется, кастрюли и сковородки выстроились
над очагом стройными рядами. Блестела на полках посуда, сверкали из
глиняного кувшина надраенные ножи и вилки, а сам стол, за которым сидел
Чарли, был покрыт дешевенькой вытертой клеенкой. На столе не было ничего,
кроме двух кувшинчиков: яблоневые веточки в одном и букетик полевых цветов
во втором.
"У мамы на кухонном столе тоже всегда стояли цветы, - невольно подумал
Чарли. - Она всегда говорила, что они ее успокаивают".
Сентиментальные воспоминания вдруг нахлынули на Чарли, и он не без
труда справился с неожиданным приступом ностальгии. К чему эти грустные
мысли? Те дни прошли, миновали навсегда, и ничего уже нельзя изменить и
поправить. Прошлое уже состоялось, оно невозвратимо, и самое лучшее, что
может сделать человек, так это перестать оплакивать его.
- Хотелось бы знать, что же произошло с вами и вашим другом? - спросила
Одри. - Если я правильно поняла, на вас напали разбойники? Какой ужас!