"Эдвард Дансейни. Благословение Пана " - читать интересную книгу автора

вибрировал вечерний воздух и как будто трепетал весь - от круга из старых
камней наверху до самого подножия - глядевший на деревню Волд. Однако,
утешая, мелодия не раскрывала деревенскому парню смысл вечернего послания,
из которого, как ни печально, он не мог прочитать ни слова. Так Томми мучил
и утешал себя, но никому не рассказывал о своей свирели и старался потише
дуть в нее, чтобы его никто не услышал. А потом случилось так, что на
закате гора вновь позвала его.
Мистер Даффин курил возле камина, читая газету, а миссис Даффин
беседовала с сыном. Из-за невозможности сбежать он сидел и ждал удобного
случая, не в силах больше ни о чем думать, подобно тому, как запертый в
хижине лесника дикий зверь мечтает о воле. Так как его матери предстояло
кормить пса, Томми не мог отвести взгляд от минутной стрелки, которая никак
не желала двигаться. Пока миссис Даффин сидела в гостиной, Томми не смел
напомнить ей о собаке, но наконец она ушла, и Томми тоже покинул дом вместе
с нею. В сумерках ему удалось улизнуть от нее, и он бросился на гору.
Во всех домах в деревне двери были открыты и звали порадоваться
веселому убранству залитых светом комнат; но Томми было не до них, потому
что его звало нечто куда более старое, чем электрический свет. В одном из
открытых окон он увидел игравших в шахматы мужчин, однако шахматы не
интересовали Томми так же, как не интересовали его отца, разве что в
любимых комиксах в качестве объекта для шуток о бесконечном
времяпрепровождении. Дом, где играли в шахматы, стоял почти на краю
деревни, а дальше в темноте поднималась гора.
Вскоре Томми был уже возле кустов шиповника, которые, словно компания
диких детей природы, остановились недалеко от деревни, не желая идти
дальше. Пока не желая; хотя, возможно, они заполонят ее после ухода людей.
Томми уселся между кустами и стал смотреть вдаль. Тайна все еще
чувствовалась, но не так близко и не так сильно, как прежде. Тем не менее
небо над головой, хотя почти скрытое деревьями, побуждало Томми идти на
поиски того, что он жаждал найти. Итак, он поднялся с земли и отправился
наверх, в лесную чащу; его вела тропинка, которую он едва различал, пока
она не исчезла в густой тени тисов. Стало так темно, что Томми пришлось
несколько раз зажигать спички; правда, ночи это как будто не нравилось,
словно слабый огонек осквернял ее, и темнота наступала с утроенной силой,
едва спички гасли, так что Томми перестал их жечь. Когда он ступил на
вершину горы, тропинка появилась снова в свете звезд, проникавшем между
ветками деревьев, и Томми зашагал вниз по склону, обходя черные сосны. Едва
ему показалось, что в лесной чаще не видно ни зги, как черные сосны опять
стали, отделяясь друг от друга, выступать из темноты. Когда же Томми
приблизился к опушке леса, он увидел последний проблеск дня в западной
части неба и огромные темные облака, после чего услыхал собачий лай,
доносившийся из деревень. Ниже - в темноте - находились Старые Камни
Волдинга.
Томми спускался по склону, пока не увидел их: двенадцать камней,
поставленных в круг, и один - тринадцатый, тяжелый и плоский - посередине.
Молча Томми стоял между ними, тогда как наверху сверкали звезды и одна
большая планета. Похоже, тайна была готова поведать о себе и ответить на
вопросы, которые не давали Томми покоя; но в это время вдалеке загорелся
свет: фермер отправился с фонарем в коровник, разбудив по дороге гусей. Они
загоготали и не успокаивались минуты три-четыре, а потом на Старые Камни