"Эдвард Дансейни. Благословение Пана " - читать интересную книгу автора

вновь опустилась тишина - на весь остаток ночи.
Камни больше не хотели говорить. Поняв это, Томми стал подниматься по
склону к вершине. Он вновь вошел в лес и молча зашагал в темноте, слыша,
как убегают с тропинки крошечные, меньше кроликов, существа. Когда же он
стал спускаться вниз со стороны Волдинга, то тут то там выступающие
перевитые корни деревьев служили ему ступенями. Неожиданно вновь показались
звезды и заросший травой и кустами шиповника склон. Томми устремил взгляд
поверх долины, погруженной во тьму и безмолвие, если не считать окон,
подмигивающих таким же, как всё кругом, тихим горам, а на небесах светили
звезды, следуя своими молчаливыми путями, столь же непонятными, как сам
Космос, и Томми показалось, что он никогда не узнает тайну. Им завладела
печаль, и он взял в руки свирель, поднес ее, чтобы утешиться, к губам и
выдул из нее, как никогда, ясно и громко мелодию, которая неожиданно
явилась ему.
И мелодия стала ответом на все вопросы. То, что сказали ему чистые
звуки, он ни за что не смог бы выразить словами; наверное, никто не смог
бы. Но пока звучала музыка, пока эхо разносило ее по округе, Томми был
спокоен, его не мучили вопросы, ибо он получил ответ, ничто не раздражало
его и не мешало ему, все тайны, которые таились за горным перевалом, стали
как будто близкими, понятными и дружественными, и он ощутил себя частью
того сообщества, которому все ведомо о тихой ночи, о лесной чащобе, об
откровениях лунного света и недомолвках тумана.
Когда мелодия стихла, вернулись прежние вопросы, тайна показалась
Томми еще менее постижимой, чем прежде, и все вокруг вновь стало
непонятным. А ведь несколько мгновений назад ни один из вопросов, которые
он мог бы задать ночи, ни одна тайна, спрятанная во тьме, даже тайна
крошечных лапок, топочущих в шелестящей траве, не остались без ответа. И
то, что это было и может быть опять, наполнило душу Томми великим покоем.
Что же это был за ответ? Томми сам не знал, понимая лишь, что получил
его. Тихая ночь ничего не сказала. Над головой Томми промелькнула
серебряная молния, упал метеорит. Светляки оставались на своих постах.
Застрекотал кузнечик. Томми вновь поднес свирель к губам, и мелодия вновь
ответила ему на все вопросы; однако ее ответ нельзя было передать
человеческими словами, так что, когда стихло эхо, Томми сам не мог сказать,
каким образом несколько мгновений назад знал все тайны - от предназначения
Старых Камней до тех чувств, что побуждают стрекотать кузнечика.
В деревне залаяли собаки и лаяли еще долго после того, как умолкла
свирель. Мужчины отрывались от газет или от карт и, ничего не понимая,
полагали, что им что-то померещилось. Девушки тоже слышали свирель, но они
верили своим ушам и знали, что она звучала на самом деле. Вот только они не
задумывались о том, что звучало, и лишь вопросительно смотрели на своих
матерей. Одна из девушек спросила: "Можно мне пойти к Мэри Меритон?" Другая
сказала: "Я обещала навестить старую миссис Скеглэнд". Третья якобы
побежала взглянуть, все ли в порядке с теленком.
И все, кому удалось сбежать из дома, отправились в заросли шиповника и
ежевики на поиски музыканта. В тот вечер они не нашли его. Томми убежал,
опасаясь, как бы не узнали, что это он, ведь прежде он не вырезал ни одной
свирели, вот и боялся, как бы его не засмеяли. Но в деревню он не вернулся,
а пошел на северную сторону горы, чтобы не встретить никого из деревенских,
если им придет в голову подняться на Волд. Так он попал на маленькую