"Эдвард Дансейни. Благословение Пана " - читать интересную книгу автора

о возникновении мелодии, и они все ближе и ближе подводили односельчан к
Томми Даффину, пока одна из догадок, к великому облегчению Томми, не увела
от него внимание. Даже викарий слышал звучавшую вечером мелодию, и Томми
подивился тому, как далеко она разнеслась. Все задавали один и тот же
вопрос: "Что это было?" Один Томми сохранял угрюмое молчание, пока не
испугался, как бы это не показалось подозрительным, после чего тоже
принялся задавать вопросы и делать дурацкие предположения. В сущности, ему
не пришлось слишком притворяться, потому что он сам ничего не знал о
завладевших им колдовских силах, о том, откуда взялась и что представляла
собой мелодия, которая могла ответить на все загадки тьмы, открыть тайну
Волда и утешить человеческое сердце. Все же Томми боялся соседей. Что он
скажет, если его спросят, зачем он это делает? Разве он знает?
Однако бояться не следовало. Соседи искали парня постройнее, посмуглее
и постарше, кого-нибудь чужого, может быть нездешнего. У всех, кто слышал
играющего на свирели музыканта, до странности совпадал его воображаемый
образ: оливкового цвета кожа, темные волосы, гибкие руки-ноги, черные глаза
и почти козлиный профиль, - но этот образ никак не походил на Томми
Даффина. Бояться было нечего, и все же Томми спрятал свирель; в ту зиму он
больше на ней не играл. А когда началась весна, когда расцвели анемоны,
похожие на волшебный народец, шагающий из волшебной страны в лес, когда
побледневшие люди обрели чудесный весенний румянец; когда заголубели
гиацинты, словно небо упало на землю волей лесной колдуньи; наконец, когда
весна вошла в силу и запели птицы, когда хор дроздов стал каждое утро
незадолго до рассвета будить Томми Даффина, чье сердце так же, как горы,
было как будто зачаровано бесчисленными чудесами, тогда Томми стало все
равно, что будут думать или говорить о нем, и на закате, взяв свою свирель,
он отправился на Волд, где вновь заиграл песню, откликавшуюся на зов
сумерек. На другой вечер он опять поднялся на Волд и еще много вечеров
провел на Волде, тогда как деревенские девушки слушали его, устроившись
полукругом чуть пониже на склоне; деревня же полнилась такими же странными
слухами, как сама мелодия, и часть этих слухов дошла до ушей викария.
Попавшие в Волдинг туристы из Лондона, вероятно, не там где нужно свернули
с шоссе Арнли, ибо волдингская дорога тупиковая; но, крутя педали своих
велосипедов, пока проезжали по деревенской улице, они могли слышать обрывки
разговоров, удивляться им и сделать услышанное достоянием человечества, так
что мой рассказ не понадобился бы, однако городские жители относились к
деревенским свысока и быстро забывали о чудесах. А весна набирала силу, и
пересуды тоже, и свирель звучала все настойчивее с каждым вечером,
противостоя иллюзиям, за которые мы так или иначе цепляемся, пока викарий
не принял решение написать епископу.
Вот и теперь, незадолго до заката, Томми ушел со своей свирелью на
склон Волда и, никого и ничего не боясь, дал волю своим фантазиям, пока
Анрелы сидели за чайным столом в гостиной миссис Смердон, глядя на стеганый
чехольчик для чайника, вышитый ее собственными руками.


Глава восьмая
ПРЕПОДОБНЫЙ АРТУР ДЭВИДСОН

Брайтону было не в новинку развлекать людей, впервые приехавших на