"Маргерит Дюрас. Любовник" - читать интересную книгу автора

Итак, я пересекаю один из рукавов Меконга на пароме, следующем из
Шадека в Виньлонг, а вокруг расстилается широкая долина, покрытая илом, и
рисовые плантации - это южная часть Кохинхина, Долина птиц.
Я выхожу из автобуса. Облокачиваюсь о парапет. Смотрю на реку. Мать
говорит мне иногда, что больше я не увижу в жизни таких красивых рек, таких
широких, необузданных, как Меконг и его рукава, бегущие к океану, - потоки,
которые сгинут в океанских глубинах. Ровная долина тянется насколько хватает
глаз, а течение быстрое, словно земля наклонна.
Когда автобус въезжает на паром, я каждый раз выхожу, потому что мне
страшно, боюсь, канаты не выдержат и нас понесет к морю. Вглядываясь в
стремительное течение, я словно вижу последние минуты моей жизни. Такое
течение унесет все что угодно - камень, башню, целый город. В толще вод
бушует буря. Там бьется ураган.
На мне поношенное шелковое платье, едва ли не прозрачное от времени.
Раньше это платье носила мать, но она перестала его надевать - слишком оно
светлое - и отдала мне. Платье без рукавов, с глубоким вырезом.
Блекло-желтоватого цвета - таким становится натуральный шелк от долгой
носки. Я хорошо помню это платье. И всегда считала, что оно мне очень идет.
Я подпоясалась кожаным поясом, - должно быть, это пояс одного из моих
братьев. Не могу припомнить, какие туфли я носила в те годы, помню только
некоторые платья. Кажется, большую часть времени я ходила в полотняных
сандалиях на босу ногу, пока не поступила в лицей в Сайгоне. После,
естественно, стала носить туфли. В тот день у меня на ногах, наверное, были
туфельки из золотой парчи на высоких каблуках. Не представляю, что еще я
могла бы надеть, значит, на мне те самые туфельки. Мать купила их на
распродаже уцененных вещей. Когда я иду в лицей, надеваю туфельки из золотой
парчи. Да, я хожу в лицей в туфельках, расшитых золотом и украшенных
маленькими стразами. Мне так хочется. Я себе нравлюсь только в этих
туфельках, даже сейчас я представляю себя в них; первые в моей жизни туфли
на каблуках, очень красивые, затмили прежнюю обувь, все белые полотняные
сандалии, в которых так удобно было бегать и играть.

Но туфельки - не самое странное и необычное в облике девушки на пароме.
Удивительно вот что: в тот день на ней мужская шляпа - с плоскими полями,
мягкая фетровая шляпа цвета розового дерева, с широкой черной лентой.
Шляпа - последний штрих к этому образу, именно она придает ему явную
неоднозначность.
Не помню, как попала ко мне эта шляпа. Даже не представляю, кто мог мне
ее подарить. Кажется, ее купила мать и, кажется, по моей просьбе.
Единственное, в чем я уверена, - на дешевой распродаже. Почему мы ее купили?
Ни женщины, ни девушки в колониях не носили в то время мужских шляп. Местные
женщины тоже. Вот как, наверное, было: я примерила шляпу просто так, смеху
ради, глянула в висевшее в лавке зеркало и увидела, что мое худое лицо и
угловатая фигура вдруг преобразились, перестали быть досадными природными
недостатками и сделались, наоборот, чудесными дарами, полученными от
природы. Я вдруг поняла, что они желанны. Словно увидела себя со стороны -
незнакомку, доступную любому, открытую всем взглядам, в городах, на дорогах,
на перекрестках - и желанную. Шляпа моя, я ношу ее не снимая, я владею
шляпой, которая создает мой образ, и отныне я всегда буду носить ее.
Наверное, и с туфельками было что-то похожее, но уже после шляпы. Они не