"Маргерит Дюрас. Модерато кантабиле" - читать интересную книгу автора

- Да нет, я привыкла к этим цветам. Не беспокойтесь.
Тем временем утка продолжает свое шествие вокруг стола. Кто-то напротив
все еще смотрит на Анну пристально и бесстрастно. И она опять силится
улыбнуться, но у нее не получается ничего, кроме гримасы, исполненной
отчаяния и признания в какой-то постыдной, непристойной тайне. Анна Дэбаред
пьяна.
Кто-то опять спрашивает, уж не больна ли она. Нет-нет, она вполне
здорова.
- Может, все-таки всему виной этот цветок? - снова настаивает кто-то. -
А вдруг это он вызывает у вас тошноту, а вам и невдомек?
- Да нет. Я же сказала, что привыкла к запаху этих цветов. Просто
иногда у меня совсем нет аппетита.
Ее оставляют в покое. Начинается пожирание утки. Жиру ее суждено
раствориться в телах других. Закрытые веки мужчины с улицы дрожат от избытка
долготерпения, которое он добровольно взвалил на свои плечи. Тело его
измучено холодом, и ничто уже не в состоянии отогреть его. Губы по-прежнему
произносят чье-то имя.
На кухне становится известно, что она отказалась от утки с
апельсинами - видно, нездорова, другого объяснения и быть не может. Мысли
здесь заняты совсем другим. Бестелесные очертания магнолий ласкают глаза
одинокого мужчины. Анна Дэбаред снова берет в руки свой бокал, который
только что наполнили вином. Пьет. В отличие от других какой-то огонь питает
ее завороженное чрево. Груди ее, такие тяжелые по обе стороны от цветка, ах,
какие же они тяжелые, то и дело напоминают о себе в этой ее новой,
непривычной худобе, причиняют боль. Вино заливает рот, откуда рвется имя,
которого она так и не произнесет вслух. От этой безмолвной борьбы с собой у
нее нестерпимо ноет поясница.
Мужчина поднимается с песка, подходит к решетке - окна по-прежнему ярко
освещены, - хватается за прутья, крепко сжимает их руками. Как же это не
случилось с ним раньше?
Гостей снова обносят уткой с апельсинами. Тем же самым жестом Анна
Дэбаред умоляет забыть о ней. О ней забывают. Она снова целиком погружается
в безмолвную ломоту в пояснице, в эту обжигающую боль, в это логово, это
прибежище.
Мужчина отрывается от решетки парка. Смотрит на свои руки, пустые и
искаженные недавними усилиями. Похоже, сама судьба толкнула его сюда, это
она водила его руками.
Морской ветерок гуляет над городом, он стал чуть прохладней. Многие уже
спят. Окна второго этажа темны и, закрытые для магнолий, охраняют сон
малыша. А красные моторные лодки то и дело нарушают тишину его безгрешной
ночи.
Кто-то подкладывает себе на тарелку еще утки с апельсинами. Общая
беседа, все непринужденней и непринужденней, с каждой минутой отдаляет
наступление ночи.
Анна Дэбаред в ослепительном сиянии люстр по-прежнему хранит молчание,
на лице блуждает улыбка.
Мужчина наконец-то решается уйти на другой край города, подальше от
этого парка. По мере того как он удаляется, аромат магнолий становится
слабее, сменяясь запахом моря.
Анна Дэбаред возьмет капельку кофейного мороженого, просто чтобы ее