"Н.А.Дурова. Угол" - читать интересную книгу автора

так, что даже женщины находят ее прекрасною! Но всего хуже и всего досаднее
для меня, что она и не думает стыдиться смешного имени - Фетиньи Федотовны.
- Другие за нее стыдятся.
- О, если б так было! Авось тогда и мой...
Графиня, завлеченная досадою за пределы осторожности, вдруг
спохватилась и замолчала. Простодушная компаньонка этого не заметила; но, не
желая, чтоб разговор, столько ее интересующий, прекратился, спросила опять:
- Отчего ж, графиня, вам досадно, что девица Федулова не стыдится
своего имени?
- Оттого, - отвечала графиня, снова уступая чувству, не дающему ей
времени обдумывать слова свои, - оттого, что это показывает силу ума, а есть
ли что в свете могущественнее, как ум и красота вместе? Царства трясутся в
основании своем от соединения этих двух необоримых сил.
- Мне кажется, графиня, что вы слишком уж резко изображаете два
драгоценнейшие дара природы; вы говорите об них, как будто о какой-нибудь
всеразрушающей буре!
Графиня молчала. Взор ее беспокойно переносился чрез всю линию
экипажей, медленно движущийся один за другим. Подождав с минуту,
компаньонка, хорошо знавшая слабость графини, в избытке чувств высказывать
все, что их тревожит, начала говорить:
- Впрочем, если вникнуть хорошенько, то описание ваше верно. Точно ум и
красота, когда они вместе, побеждают, созидают и разрушают все, смотря по
тому, чрез кого, на кого и в каких обстоятельствах действуют. Но я только не
могу понять, графиня, что вам до того, хороша или дурна, умна или глупа
Федулова; мне кажется, для вас это должно быть все равно.
Ответ на этот вопрос был довольно затруднителен, и лучше всего было бы
не отвечать на него, но графиня имела несчастную и вместе смешную слабость
непременно отвечать на всякий вопрос, и исключительно на такой, который
ставит ее в затруднительное состояние открыть то, что непременно должно было
б быть скрыто. Графиня отвечала:
- Что мне до того, говорите вы? О, очень много, моя милая, очень много!
Я все теряю: мои планы, замыслы, надежды могут разрушиться невозвратно
именно от того, что своенравная судьба дала Фетинье ум и красоту вместе.
Компаньонка открыла большие глаза. Но графине трудно уже было
остановиться, да и поздно; она столько сказала, что надобно было продолжать,
что она и сделала.
- Да, милая! Неуместное соединение ума и красоты в молоденькой мещанке
Федуловой будут причиною, что лестнейшие надежды мои не сбудутся!..
Посмотри, где карета Федуловых?
- Вон в том ряду, графиня, наискось против нашей. В самом деле, как
хороша молодая Федулова!
- Кто из наших молодых людей едет близ ее кареты?
- Много, графиня! Я не всех знаю: но вот из знакомых: два брата
Лелевых; конногвардеец Рагоцкий; лейб-гусары: Верхоглядов, Мазовецкий,
Сербицкий и Урбанович. Все они то подъезжают к окну кареты, то опять
отъезжают и, как будто показывая пред красавицей Фетиньей удальство коней
своих, беспрестанно делают скачки и курбеты; один только граф Жорж едет
шагом и вплоть у окна...
Компаньонка вдруг замолчала: новая мысль озарила ум ее.
- Так неужели, графиня, думаете вы!.. - воскликнула она и опять