"Лев Константинович Дуров. Грешные записки " - читать интересную книгу автора

чем иные наши реалисты, у которых мозг превратился в рудиментарный придаток.
Интересы артистов, как и людей любой другой профессии, не могут
ограничиваться лишь своей профессией. Иначе человек, перефразируя немного
Козьму Пруткова, будет подобен флюсу. А это очень неудобное состояние.
Чтобы сохранить симметрию своей духовности, у нас в театре была
учреждена Академия травильщиков. Для того, чтобы быть избранным в нее, нужно
было рассказать историю, в которую бы все академики поверили. И если кто-то
говорил: "Не верю", претендующий на столь высокое звание должен был доказать
правдивость своего рассказа.
Собирались обычно в гримуборной перед спектаклем, когда все уже были в
гриме и костюмах. Особенно выразительно это выглядело, например, перед
спектаклем "Борис Годунов", когда среди академиков можно было увидеть
царя-батюшку в бармах и шапке Мономаха, сурового патриарха, бродяг-чернецов
Мисаила и Варлаама, князей и бояр в роскошных шубах. Это надо было видеть! И
у каждого была своя определенная тема: у одного - медицина, у другого -
любовные истории, у третьего - кино...
Истории рассказывали по очереди.
Вот князь Шуйский убеждает всех, что у Анки-пулеметчицы были интимные
отношения с Василием Ивановичем. Доказательства? Пожалуйста. И князь
начинает анализировать сцену, где Петька объясняет Анке устройство пулемета,
а сам кадрится к ней. И тут на самом интересном - затемнение. Ведь в те
времена интимные сцены не показывали. Но! В следующем кадре появляется злой,
как собака, Чапаев. Ему уже, наверняка, обо всем доложили, и он не находит
себе места. Его, как Отелло, гложет яростная ревность! Возражений нет.
Убедил.
Была у нас артистка Струкова. Она играла всех баб-Яг. Как-то она
рассказывала:
- Пришла я однажды к врачу. А тот что-то пишет и, не глядя на меня,
говорит: "Раздевайтесь". Я зашла за ширму, разделась и вышла. Врач поднял
голову и чуть не свалился со стула. "Боже, - говорит, - что с вами?.."
Это была потрясающая баба-Яга. И вот она тоже пришла в Академию и
говорит:
- А я вчера видела розовую собаку.
И кто-то с ходу сказал:
- Не верю.
- Да? - улыбнулась она своей очаровательной улыбкой. - А я сейчас пойду
с вами и покажу то место, где стояла эта розовая собака.
И такого доказательства было достаточно.
За актером Устюговым были наивные новеллы.
- Вот я сижу вчера на берегу реки и ужу рыбу, - рассказывает он. - У
меня была сигарета в зубах. Незаметно я задремал и упал в воду. Гляжу, а я
уже на дне! И сигарету курю.
И на этот раз никто не сказал: "Не верю", потому что он взял бы с собой
свидетелей, пошел и показал тот берег, на котором он сидел.
Я попал на заседание Академии, как только пришел в театр.
- Ну, Дуров, - спрашивает председатель, - есть у тебя что-нибудь?
- Есть, - говорю. - Вот тут шофер ехал по горной дороге, потерял
управление, выпал из кабины, зацепился челюстью за дерево и его
оскальпировало. Потом его нашли, починили и сейчас он жив-здоров и снова за
рулем.