"Лев Константинович Дуров. Грешные записки " - читать интересную книгу автора

И не вернулся вовсе.
Ему повстречались три солдата, которые при попытке ограбить пагоду
потеряли четвертого. А без него им никак нельзя вернуться в казарму.
Пришлось бы отвечать за ограбление.
И вот солдаты уговаривают Гели Гея надеть мундир и на вечерней поверке
выкрикнуть чужое имя. А почему бы и нет?
А потом солдаты втянут его в придуманную ими авантюру - продажу
армейского слона. Его арестуют. Будут судить и приговорят к расстрелу. А
потом Гели Гей, а теперь уже Джерайя Джип, произнесет надгробную речь над
своим же гробом, и родится другой человек - самый жестокий солдат армии.
Человека, не умеющего сказать "нет", можно превратить во что угодно -
такова мысль Брехта.
Человек должен уметь говорить "нет"! Кажется, мысль понятна и не
вызывает никаких возражений. Но как ее воплотить на сцене, чтобы она обрела
многомерность, рельефность, не выглядела банальным нравоучением? Ведь это
Брехт. И сама его система "отчуждения", "игры со стороны" была нам очень
мало знакома. А стилистика его пьес...
Репетиционный период был мучительным. У меня ничего не клеилось. Я не
понимал режиссера, переставал понимать Брехта, начал ненавидеть роль.
Тут, если честно признаться, сказалась наша нередкая актерская
ограниченность: если не по-моему - значит, не так. Если непривычно - значит,
плохо. А я так не могу. А я так не понимаю.
И если спектакль вышел несовершенным, то в этом есть и моя вина.
Ограниченность так же страшна, как равнодушие или цинизм.
Театр уходил в очередной отпуск. Репетиции были прерваны. Туманишвили
уехал в отчаянии. У меня настроение было не лучше.
Но время - вещь не только уходящая, но и воздействующая. Прошло лето.
Видимо, все же эти дни не прошли для меня даром: мозг бессознательно
продолжал поиск того единственного решения, которое могло бы помочь найти
выход из тупикового положения в схватке с драматургией Брехта.
Я шел по улице на сбор труппы и, подходя к театру, столкнулся с
Туманишвили. Не знаю почему, но мы буквально бросились друг к другу и
обнялись.
И с первой же репетиции все пошло! Работала фантазия, мышцы сами легко
выполняли сложный физический рисунок.
- Михаил Иванович, а может, здесь так?
- Конечно, Лева, попробуй.
Я что-то показываю ему.
- Ну как?
- А что, хорошо! Закрепи.
Решения сцен приходили легко и свободно.
Гели Гей стоит в окружении трех солдат, решившихся во чтобы то ни стало
использовать этого человека, который не способен сказать "нет". Ему-то
кажется, что он сам принимает решения: захочет - пойдет с ними, не захочет -
останется.
Но вот один солдат толкает его изо всей силы к другому, тот - к
третьему. Гели Гей, как мяч, летает по кругу, пытаясь скрыть свою
растерянность и жалким подобием улыбки уверяя своих новых приятелей, а
прежде всего самого себя, что он не находит в этой игре ничего дурного -
почему бы и не подурачиться, не так ли? Шутка!