"Фридрих Дюренматт. Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями" - читать интересную книгу авторасамо бытие, и бытие, следовательно, в принципе нестерпимо, Тина осознала это
осознание, именно осознание этого осознания и есть эта ее депрессия, и так на протяжении нескольких страниц все та же галиматья, вот почему она ни за что не может поверить, будто Тина сбежала из-за того, что ей невзначай попались на глаза эти записи, как, вероятно, предполагает фон Ламберт, и хотя дневник ее заканчивается дважды подчеркнутой фразой: "Я - объект наблюдения", толковать это замечание надо иначе - Тина узнала, что Ламберт читал ее дневник, дневник, мол, ужасен, именно он, а не записи Ламберта, а в глазах всякого, кто втайне кого-то ненавидит и вдруг узнает, что ненавидимый знает об этом, нет иного выхода, кроме как бегство, после чего Ф. заключила свои рассуждения замечанием: что-то в этой истории не сопрягается, пока не ясно, что же побудило Тину идти в пустыню, Ф. кажется, что ей предназначено сыграть роль своего рода разведывательного зонда, вроде тех, что запускаются в космос в надежде, что они смогут посылать на Землю информацию, характер которой предугадать загодя невозможно. 5 Выслушав рассказ Ф. со вниманием, Д., производивший в эти минуты впечатление человека, пребывающего в рассеянии, попросил официанта, хотя часы показывали всего лишь одиннадцать, принести ему бокал вина, и, все еще как бы в рассеянии, залпом опростал его, заказал еще один и заявил, что все еще занят разрешением проблемы, истинно ли тождество А=А, делом вообще-то зряшным, ведь оно оперирует двумя идентичными А, тогда как существовать может лишь одно само себе идентичное А, и в любом случае применительно к идентичен самому себе, ибо он подчинен времени и, строго говоря, каждое новое мгновение привносит некое изменение, и человек уже не тот, каким был мгновением раньше, иной раз по утрам, когда он пробуждается ото сна, ему кажется, что и сам он уже не тот, кем был вчера, как будто некое иное Я вытеснило его Я, существовавшее накануне, и теперь пользуется его мозгом, а значит, и его памятью, потому-то он и рад забавляться логикой, ведь она вне рамок любой формы действительности и ей ничто не может угрожать, вот почему он может лишь в самых общих чертах выразить свое отношение к истории, которую она ему рассказала, милый фон Ламберт, он потрясен не как супруг, а как психиатр, от врача сбежала пациентка, крах сугубо человеческого свойства для него равнозначен профессиональной несостоятельности, психиатр ощущает себя часовым без пленного, ему недостает объекта, вину свою он видит не в чем ином, как именно в этом отсутствии объекта, а с помощью Ф. он надеется заполучить к имеющейся у него истории болезни недостающий документальный фрагмент; стремясь узнать то, чего ему никогда не понять, он хочет как бы водворить покойную в изолированную палату, вся эта информация в целом могла бы заинтересовать разве что драматурга, специализирующегося в комедийном жанре, если б за ней не скрывалась проблема, давно его, Д., волнующая: дело в том, что у него в доме, расположенном в горах, установлен зеркальный телескоп, громадная махина, которую он иногда нацеливает на некую скалу, откуда за ним наблюдают в бинокли какие-то люди, и что всякий раз, едва только те, кто следит за ним в свои бинокли, обнаруживают, что он сам наблюдает за ними в свой телескоп, сразу лее убирают их, а это лишний раз подтверждает логический постулат, гласящий - наблюдающий немыслим без |
|
|