"Фридрих Дюрренматт. Город (1947, Перевод с нем.В.Сеферьянца)" - читать интересную книгу автора

ли другой ниши и в моей стене. Кроме того, я хотел знать, в каких еще нишах
сидели охранники - если их было действительно несколько; но вначале было
необходимо выяснить общий порядок расположения ниш. Стена напротив меня дала
важную информацию. Ниши в ней были расположены на одинаковых расстояниях
друг от друга, и то обстоятельство, что моя была напротив точно такой же
ниши, свидетельствовало о том, что все ниши на моей стене шли в том же
порядке. Поэтому я подумал, что все ниши расположены симметрично и что
подземный коридор служит для них своеобразной осью. Такой вывод казался
смелым, но меня еще не интересовал план всей системы - создать его за такой
короткий срок было бы самой настоящей авантюрой, - а только лишь структура
той части, которая находилась у меня перед глазами; мне нельзя было
прерывать свои наблюдения. Я должен был признаться себе, что вынужден
строить умозаключения на таких посылках, которые невозможно было доказать.
Таким образом, мне ничто не мешало считать ниши необитаемыми, так как я ни
разу не видел никого напротив себя, да и вообще кого-нибудь постороннего. Но
то, что я не стал так считать, объяснялось той самой истиной, которую я
чувствовал: я просто знал, что во всех нишах находились люди. И когда я
представлял себе их расположение симметричным (с коридором в качестве оси),
то эта истина еще не была определенна, хотя многие моменты указывали на то,
что мое заключение было вероятным. Прежде всего я уже заметил, что между
нишей, расположенной напротив меня, и стеклянной дверью была еще одна ниша.
Ей предназначалась основная роль как при расположении ниш, так и при
распределении охранников. Было совершенно очевидно, что из нее можно быстрее
добраться до выхода, чем из моей. Некто в ней занимал более удобное
положение, чем обитатели других ниш, которым, чтобы добраться до выхода,
нужно было обязательно миновать меня. Вот здесь-то и проступала известная
ущемленность моей позиции, что породило у меня недоверчивость, ведь
расположение ниш было настолько точно продумано, что я предположил в нем
определенное намерение. Эта мысль навела меня на подозрение, что в этой нише
может находиться охранник, что создавало трудности, ибо этот охранник по
общему замыслу мог оказаться лишним, если бы моя ниша находилась ближе всех
к двери. Если там действительно сидел охранник, то мое положение вызывало
сомнение и в определенном смысле оказывалось ненужным. Но я не хотел
предполагать это, так как это не только противоречило словам трех старух
(которые, правда, не очень-то заслуживали доверия), но и вновь подняло бы
вопрос о том, не являюсь ли я сам узником и не является ли мое положение
охранника лишь фикцией, с помощью которой городские власти меня просто
надули. Сложность положения помогла мне понять назначение четырех ниш возле
двери: в нише, расположенной ближе к двери, находился охранник, а напротив
него, на моей стороне коридора и потому для меня невидимой, должна быть
ниша, в которой содержался узник. На моей стороне институт охранника был
представлен моей персоной, а напротив меня был узник (который неподвижно
следил за мной), и, таким образом, в этих четырех нишах находились охранники
и узники, но сидели они таким образом, что на каждой стороне стены было по
одному охраннику и по одному узнику, которые располагались каждый в своей
нише. Разумеется, можно было также предположить, что в невидимой для меня
нише возле двери находился охранник, а не узник, а узник, наоборот, в
видимой, как это явствовало из всех комбинаций, которые я выстраивал. Я
постоянно, хотя и против воли, возвращался к мысли, которая эти смелые
выводы, с помощью каковых я пытался познать истину, ставила в зависимость от