"Фридрих Дюрренматт. Город (1947, Перевод с нем.В.Сеферьянца)" - читать интересную книгу автора

становилось все более пустынным. Я очутился в районе больших площадок,
стиснутых бетонными квадратами домов, пустырей, на которых возвышались горы
мусора и немалые участки земли были покрыты густой растительностью. На одной
из таких площадок, посередине которой между огромными кучами мусора и
ржавыми кузовами старых автомобилей, стоявших вокруг как мирно пасущиеся
звери, пролегали трамвайные пути, я уже издалека увидел человека, медленно
начинавшего какой-то танец. Его тяжеловесная фигура энергично поднималась
над поверхностью земли, как бы заваленной доисторическими руинами. Первыми
начали двигаться короткие толстые ноги, описывая беспомощные и заостренные
фигуры, но затем танец становился все яростнее, и, когда человек распростер
свои непомерно длинные руки, которые придавали его облику нечто
гориллообразное, и его длинная белая борода стала раскачиваться у него под
подбородком, как колокол, я увидел, что это вдребезги пьяный старый
угленоша, живший неподалеку от меня. Я смотрел на танец старика и наблюдал
за его тенью, которая повторяла каждое движение его туловища, коротких ног и
длинных рук и таким образом дополняла пространственное движение движением на
поверхности. Я непроизвольно направился в сторону пьяного и заметил, что к
нему со всех сторон стали стекаться люди. Это были мужчины и женщины, плохо
одетые, совершенно истощенные, пахнущие сивухой и как бы вырванные из
тяжелого сна. Некоторые старались копировать танец старика, но не было
слышно ни одного звука, хотя мужчин собралось так много, что они постепенно
заполнили площадь, поднялись на мусорные кучи и, как огромные призрачные
птицы, уселись на крышах старых автомобилей. Теперь я даже смог рассмотреть
лицо огромного старика, который, закончив свой танец, с трудом держался на
ногах: лицо его окаменело, а налитые кровью глаза тускло блестели. Я уже
было собирался отвернуться от него, чтобы продолжать путь. Но тут люди
пришли в движение, вся эта оборванная толпа тесно сгрудилась и стала
двигаться вперед. Я находился немного позади угленоши, который, казалось,
возглавлял толпу, но я не мог понять, куда мы направлялись. Я был плотно
окружен призрачными лицами этих мужчин и женщин, погружен в аромат их
сивушного духа, но мне все-таки, хотя и с трудом, удалось высвободиться из
толчеи, после чего я оказался рядом со стариком во главе процессии, вопреки
своей воле и не имея возможности повернуть обратно. Я все еще не узнавал
улиц, по которым мы шли, но видел, что мы движемся по направлению к городу.
Дома придвинулись вплотную друг к другу, они стали ниже, и их крыши
простирались над бесконечными рядами идущих людей, которые двигались как в
ущелье. Толпа беззвучно тянулась по площадям и улицам, вслед за стариком,
который раскачивался из стороны в сторону, то цепляясь за меня, то падая на
того, кто шел за его спиной, в тесных рядах, и люди отталкивали от себя
пьяного, а он принялся хохотать все громче и злораднее. Это был какой-то
дрожащий и своенравный смех, которому мы стали вторить, как бы от чего-то
освободившись, как будто этот смех помогал нам преодолеть страх, какой мы
испытывали перед городом. Движение толпы ускорилось. С громкими криками и
всевозможными ругательствами мы рванулись вперед, и в этот момент в
спокойном и молчаливом величии перед нами предстал город, его вид был
настолько страшен, что мы замолкли. Город лежал по ту сторону реки, через
которую был переброшен длинный и узкий висячий мост. Освещенный луною, он
отсвечивал белизной, как огромный горбатый, разрезанный синими тенями
ледник, покоящийся на двузубой скале; но самой реки мы не видели, так как
она была окутана молочным туманом, и казалось, что город парит в облаках. Мы