"А.С.Дятлов. Чернобыль: Как это было " - читать интересную книгу автора

похуже, но тоже достаточно. Помогали в освоении еще в институте усвоенные
общетехнические дисциплины: математика, физика, механика, термодинамика,
электротехника. На этой основе можно изучать большинство механизмов и
процессов, встречающихся на станции. Хорошо знал практически все инструкции,
схемы. Конечно, не схемы отдельных приборов - на это человеческой жизни не
хватит. Порядок составления инструкций и схем был таким: подрядные
организации и, частично, сами цеховые работники составляли черновой вариант
и приносили мне. После просмотра и замечаний давал добро печатать, а если
замечаний было много, то и на повторный просмотр просил. Затем уже чтение в
чистовом варианте. Уже в силу этого столько будешь знать... Здесь, понятно,
возникает вопрос - о каком знании ты говоришь, когда реактор не отвечал
основам ядерной безопасности? Об этом разговор ниже. А пока спокойно ходил
на работу, уверенный в надежности оборудования. Здесь надо остановиться на
двух моментах.
Г. Медведев в <Чернобыльской тетради> пишет, что они, опытные
эксплуатационники (согласимся пока с его самоназванием), всегда ощущали,
какая острая грань их отделяет от аварии. Не могу себе представить, как
можно каждый день со страхом ходить на работу. Это мазохизм какой-то в
технической сфере. Невозможно нормальному человеку быть в страхе по
несколько часов ежедневно. Нормальная психика такого испытания не выдержит.
Не нервы надо иметь - веревки.
И второй - о надежности реактора. Что вот-де, персонал, считая реактор
надежным, обращался с ним неподобающим образом, как хотели, как со шкафом и
т.д. Да, конечно, мы его считали надежным, считали АЗ надежной. Кто бы иначе
стал работать? Но что реактор РБМК - аппарат сложный, трудный в управлении,
требующий максимальной сосредоточенности и внимания, ясно было любому
молодому СИУР, уже не говоря о других инженерно-технических работниках. На
реакторе РБМК есть еще много ситуаций, о которых оператор узнает при
обучении, ведущих к достаточно тяжелым авариям. Понятно, они не идут в
сравнение с 26 апреля, это и вообще не авария, а катастрофа. Ни у одного
оператора и мыслей нет о вольном обращении с реактором. Для людей, обычных
жителей Земли, авария -это то, что произошло 26 апреля. Для оператора
авария - это просто остановка реактора без каких-либо повреждений реактора
или даже системы какой. Если же будет повреждение по вине оператора
(уточняю - такое повреждение, о каком людям знать и незачем, и неинтересно),
то это надолго перечеркнет мысли о карьере. Газеты печатают сведения:
сколько произошло остановок реакторов, вынужденных снижений мощности. Людям
они совершенно не нужны. Остановлен реактор автоматической защитой при
отклонении параметра или остановке механизма - это нормальное явление. Чтобы
не произошло повреждения. Для станции, конечно, ненормально -несет убыток
из-за недовыработки электроэнергии, а если было ограничение потребителей, то
и штраф. Жителям Земли нужны сведения только об авариях, обычно они связаны
в той или иной мере с разрушениями, с радиоактивными выбросами за пределы
здания станции или в самом здании, и с загрязнением помещений, не
предназначенных для этого. И еще категория случаев, которые не ведут ни к
останову, ни к снижению мощности и авариями чаще не называются, но ведут к
загрязнению территории станции, уже не говоря за ее пределами. Вот о чем
население должно быть информировано. Все остальное населению неинтересно
знать. Если часты остановки - поменяют руководство, персонал, с переходом в
частные руки обанкротится станция. Порядок так или иначе будет наведен.