"Феликс Дымов. Стриж" - читать интересную книгу автора

скобочках, даже истина без свидетелей не поможет. Потому как, выражаясь
местным диалектом, "нэ за тэ кишку бьють, щр рябая, а за тэ, що рукы
корябае..."
Какие грехи у скромного колхозного счетовода, что бы там ни сочиняла о нем
в три голоса одна свихнувшаяся семейка?!
- Ишь, осмелел, вражина! Не рано ли приободрился?
- Так ведь на этот счет старушечьего нюха, пожалуй, маловато, а? Закону,
между прочим, доказательства подавай!
- Об этом зря не переживай, будут доказательства. - Бабка Нюра махнула
рукой. - Завтра со Стрижом в лес сбегаем, деревья до корней переворошим,
мох поспрошаем... Не может быть, чтоб твое поганое имя кто-нибудь в землю
не вшептал. Разыщем...
- У, ведьмино племя!
Драч в сердцах сплюнул себе под ноги - хладнокровие, похоже, впервые за
разговор изменило ему с тех пор, как он сбросил оболочку. Андреевна
выпрямилась. И, словно бы потеряв к нему интерес, повернулась спиной.
Пожар уже потушили. Люди складывали в кучки то, что удалось отстоять в
борьбе с огнем. У закопченной глиняной стены бабкина нога наткнулась на
бутылочное горлышко, заткнутое дырявой пробкой. Бабка Нюра наклонилась,
подняла.
- Твое, что ли? - спросила она Славку.
- Не, не мое. - Славик спрятал руки за спину. - Но я знаю, для чего оно.
Рыбу глушить. Сыпешь в пузырек карбиду. Затыкаешь пробкой с трубочкой.
Бросишь в речку, вода наберется - и ка-ак жахнет! Но пожар не от нее,
бабушка!
- Догадываюсь. Убери с глаз. И чтоб никогда ничего против живой природы,
понял? Подошел председатель:
- Не тоскуй, Анна Андреевна. Отстроим тебе коровник заново. И сена от
правления выделим. Перезимуешь...
- Что же делать? Гроза! - не слушая, ответила бабка Нюра.

3

Стриж шел по лесу, наклонив голову к плечу и позевывая. Он не знал, что
ищет, - слушал и ждал. Трава сама должна подсказать т о место. Приведет и
вовремя остановит. Он шел непроложенной тропой, помня и не помня о том,
что за ним, связанные невидимой ниточкой, бредут бабка Нюра и Драч, шел
вслепую, безошибочной ощупью, потому что видел свою дорогу где-то внутри
себя. Трава сохраняла легкий след, точно неторопливый ветерок шурша
расчесывал поляну на пробор. След оставался даже в воздухе - неощутимая
линия совмещенной его и бабкиной воли. Линия, с которой уже не мог сойти
Драч., Мальчик не оборачивался. Но ощущал Драча близко-близко. И так же
уверенно, как ощущал лопатками бабкин взгляд. Они с бабушкой ни о чем не
сговаривались, выйдя на рассвете из дому, не сговаривались и на пути к
лесу, и здесь, в лесу. Тем не менее, слаженно разошлись, перестроились,
зажали предателя намертво - ни свернуть, ни оглянуться. Сам-то предатель
об этом не подозревает...
Драч в это время гибкой партизанской поступью крался за Стрижом среди
кустов. Куда девалась старческая неровность движений, расхлябанность,
суетливость? Все отшелушилось ночью, пока караулил рассвет, пока