"Борис Дышленко. Что говорит профессор" - читать интересную книгу автора

головой.
- Не ближе к истине, но уже дальше от ошибки, - загадочно сказал он.
Вот в этом, собственно, и заключалась моя гипотеза. Музыка, звучавшая в
доме профессора, определила направление моих поисков, и если я еще до
этого чувствовал в биографии профессора какую-то закономерность, то теперь
я уже знал, что это за закономерность, и не мог считать обнаруженные мною
факты простым совпадением. Но прежде чем говорить об этом с заводилой, я,
чтобы не быть голословным, снова взял биографию профессора и выписал из
нее те факты, которых все это время не видел в упор.
Оказалось, что интернат, в который поместили будущего профессора, после
того как он осиротел, был в прежние времена общежитием духовной академии,
в которой когда-то учился наш великий национальный философ - его юбилей
несколько лет назад торжественно отмечался ЮНЕСКО. Позже профессор учился
в школе, которую задолго до него окончил знаменитый писатель, а спустя два
десятилетия - ученый, в корне изменивший представление о математике.
Ремесленное училище гордилось своим выпускником, впоследствии сделавшим
крупные открытия в области радиотехники. Что касается университета, то
стоит ли об этом даже упоминать? - всему миру известно, сколько оттуда
вышло блестящих имен. Конечно, мои предположения оставались только
предположениями, но я решил обратиться с этим к заводиле. Правда, теперь
нам это ничего уже дать не могло, но хотя бы из чисто научного интереса...
Но тут заводила сам вызвал меня по телефону в лабораторию. Он ничего не
сказал, только посмотрел на нас со значением и поставил какую-то кассету.
Сначала мы подумали, что это одна из старых записей с профессорским
голосом. Мы сидели, слушали какой-то кусок из какой-то статьи и
недоумевали.
- Вы что, не поняли? - спросил заводила, когда воспроизведение
закончилось.
- Честно говоря, нет, - сказал я, - это слишком специально.
- Я не об этом, - сказал заводила. Он обвел нас всех долгим взглядом и
наконец сказал: - Это вчерашняя запись.
До нас не сразу дошло.
- Не может быть! - сказал кто-то из нас.
Заводила посмотрел на него и только усмехнулся.
- Который час? - спросил заводила.
Я посмотрел на часы:
- Ровно девять.
- Тогда начнем, - сказал заводила и включил прямое прослушивание.
Послышался скрип, негромкое покашливание, потом что-то звякнуло, и
забулькала наливаемая в стакан жидкость. Бормотание постепенно становилось
все более членораздельным. Снова предложение "обкатывалось" у нас на
глазах, то есть не на глазах, конечно, но в нашем присутствии. Раздался
ритмичный стрекот машинки, опять покашливание. Стрекот прекратился. Мы
услышали начало следующей фразы.
- Теперь все ясно? - спросил заводила, и хотя никому, включая и
заводилу, решительно ничего не было ясно, мы оделись и вышли.
Мы перешли проспект наискосок через две уже зарытые теперь траншеи,
оставив на свежей земле, как на контрольной пограничной полосе, свои
следы. Лифт в доме профессора снова работал, мы поднялись и, разорвав
бумажную полоску с печатью, открыли ключом дверь. Тихо, не скрипнув, не