"Илья Зверев. Второе апреля (Рассказы, повести и публицистика)" - читать интересную книгу автора

я отвлекся. Склероз!
Прошел фестиваль - опять книжки, охота, "Турецкий марш" и приятные
покупки. (Наташа со своим тонким вкусом умела находить в магазинах красивые
вещи.) А жизни нет. Что-то главное вынуто. Как сказано у Полонского (только
по другому поводу):

Но нет любви,
И гаснет жизнь,
И дни текут как дым.

Соберемся с другими пенсионерами на бульваре, знаете, напротив
Камерного театра, и беседуем. Что там сказал премьер Икада редактору газеты
"Пуркуа па". А сам думаешь: вот раньше я не знал, кто в Японии премьер, и не
догадывался, что есть газета "Пуркуа па". А все-таки я оказывал какое-то
влияние на международное положение. А сейчас никакого.
С каждым днем становится хуже. И я уже, знаете, с грустью отметил, что
магазин похоронных принадлежностей на Новослободской торгует с одиннадцати
до девятнадцати часов. Без выходных и без перерыва на обед.
И характер у меня стал портиться. Прочитал в журнале "Техника --
молодежи" описание самодельной лодки. И сразу настрочил склочное письмо
редактору: "Уважаемый тов. редактор, Вам следовало бы более вдумчиво
подбирать авторов, ибо дилетантский проект лодки, опубликованный в вашем
уважаемом журнале, компрометирует..." - и так далее. Сейчас самому смешно.
Но по-настоящему глубину бездны я измерил, когда пришел к соседу. В
карты играть. Собрался свой брат пенсионер. Распечатали колоду. И вот сосед
вынимает из ящика синьку и раскладывает ее на столе. А я всю жизнь чертежи в
синьках получал. И что-то во мне задрожало, как у водовозного коняги при
виде бочки. Но это был вовсе не чертеж. Это соседу в тресте по знакомству
напечатали бланк для преферанса. На синьке. Я вам его опишу. Все как
положено: горка, ставка, время, пулька. А во. всех четырех углах набор
изречений: "Злейшие враги преферанса - жена, скатерть и шум", "Не выигрывай
каждый раз - потеряешь партнеров", "Приглашен в темную - береги длинную
масть" и "Валет фигура, но дамой бьется".
И меня вдруг охватил ужас. Больший, чем от похоронного бюро. Неужели,
Коля, это чертеж твоей дальнейшей жизни? "Валет фигура, но дамой бьется".
Бр-р-р!
Но вот однажды вечером, часов в одиннадцать, звонок. Телеграмма. У меня
сердце оборвалось. Что-то, думаю, с братом. Других вестей быть не могло. Но
читаю: "Просим зайти трест".
Всю ночь я уговаривал себя, что ерунда, какое-нибудь чествование
ветеранов или просто кампания по выявлению чуткости. К девяти прибежал в
трест. Секретарша новая, спрашивает: "По какому вопросу?" Не знаю.
Оказалось, меня на работу сватают. Надо принять склад оборудования на
атомной электростанции. Номенклатура там несколько тысяч названий - сам
черт ногу сломит. Нужен старый монтажный волк. Вот так. Некому, говорят,
кроме вас. Это, конечно, самая беспардонная лесть, но я на нее поддался.
Даже с радостью. "Да, да, да, - кричу, - согласен!"
Но вижу, главный инженер как-то мнется. Уж не знаю, говорит, как к
этому подступиться, к материальной стороне вопроса. У вас пенсия какая?
Девяносто пять рублей? Вздохнул. Вот, говорит, а оклад там сто десять, да