"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

Поликарп старался казаться совершенно спокойным, и все-таки покраснел
при этом вопросе.
Марфана это заметила и ответила многозначительно:
- Она показала нам свое прелестное личико; но важные дела помешали ей
остаться.
- Важные дела у Сироны? - спросил Поликарп недоверчиво.
- Да, да! - ответила, смеясь, Марфана. - Надо сшить новое платье для
куклы детей.
- Зачем же смеяться над ее добротой? - спросил Поликарп с упреком.
- Однако какой ты обидчивый! - сказала Марфана тихо. - Сирона ласкова и
добра, как ангел; но ты лучше не заглядывайся на нее; ведь она не из наших,
и как мне ни противен этот желчный центурион, однако...
Она вдруг замолчала, потому что мать как раз подошла к дверям комнаты
отца и оглянулась.
Петр встретил жену с привычной серьезностью, но левый прищуренный глаз
его глядел как-то плутовато, когда он обратился к ней с вопросом:
- Ты хочешь узнать, в чем дело?
- Смельчаки вы, до неба достать хотите, - ответила она весело.
- Если предприятие не удастся, - возразил Петр, указывая на сыновей, -
то им дольше придется чувствовать последствия, чем нам.
- Вам уж, конечно, удастся! - воскликнула Дорофея. - Со старым
полководцем да с молодыми солдатами выигрываются сражения.
Радостно и сердечно подала она мужу свою маленькую пухлую ручку. Он
радостно пожал ее и заметил:
- Я полагаю, что вопрос насчет дороги пройдет в сенате. А для
построения моста придется нам набрать вспомогательные силы, при этом
требуется твоя помощь. Наших рабов мало для этого.
- Постой, - перебила его Дорофея с живостью, подошла к окну и
крикнула: - Иофор, Иофор!
Позванный, старый ключник дома, тотчас же явился, и Дорофея начала
советоваться с ним, кто из обитателей оазиса мог бы согласиться уступить им
дельных рабочих и нельзя ли отрядить того или другого из домашних рабов для
работ при постройке.
Все, что она говорила, было умно и точно и показывало, что она знала
свой домашний обиход до последних мелочей и привыкла распоряжаться здесь
вполне неограниченно.
- Высокого Анубиса, - решила она наконец, - я думаю, можно отставить от
конюшни?
Ключник, все время отвечавший коротко и осмысленно, теперь вдруг
замялся. При этом он взглянул на Петра, стоявшего к нему спиною, углубившись
в рассматривание плана, и сделал движение рукою, ясно показывая и взглядом,
и этим движением, что имеет сказать что-то такое, о чем не решается говорить
в присутствии господина.
Дорофея сразу поняла и знак, и мысль Иофора; но потому-то именно она и
сказала не столько гневным, как удивленным тоном:
- Что за подмигивание? Что я могу знать, то и Петр может слышать.
Сенатор обернулся и окинул ключника с головы до ног таким мрачным
взглядом, что тот отступил на шаг и тотчас же заговорил.
Но речь его была в самом же начале прервана криком детей на лестнице и
появлением галлиянки Сироны, которая привела Ермия к сенатору и сказала со