"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

маленькими братьями и сестрами! Только ли розы, которые мой сын клал ей на
подоконник, навели тебя на мысль, что он ее соблазнил, или другие
соображения побуждают тебя оскорблять его и нас таким тяжким обвинением?
Часто, когда разгневанные мужчины готовы столкнуться, как мрачные
грозовые тучи, их сдерживает и отклоняет друг от друга, подобно дуновению
благотворного ветерка, слово из уст благоразумной женщины.
Фебиций не хотел давать отчета матери Поликарпа, но вопрос ее заставил
его в первый раз толком обдумать случившееся, и он не мог не сознаться в
душе, что подозрение его зиждется на весьма непрочном основании. И в то же
время он должен был сказать себе, что если Сирона не скрылась у сенатора, а
бежала, то он действительно только теряет здесь время и все более и более
лишает себя возможности нагнать ее.
Считанные секунды потребовались на это соображение, и, умея себя
сдерживать в случае надобности, он сказал уклончиво: "Посмотрим, подождем",
и направился медленным шагом, не простившись с хозяевами, к своей квартире.
Но он не успел еще дойти до двери, как на улице послышался топот
лошади, и Петр крикнул ему вслед:
- Подожди еще немного; приехал Поликарп и может лично оправдаться перед
тобою.
Центурион остановился, сенатор дал старому Иофору знак, и тот отворил
ворота; всадник соскочил с лошади и вошел во двор, но это был не Поликарп, а
какой-то амалекитянин.
- Что скажешь? - спросил сенатор, обращаясь наполовину к гонцу,
наполовину к центуриону.
- Поликарп, твой сын, - ответил гонец, смуглый мужчина зрелых лет, с
гибкими членами и бойким языком, - шлет тебе и твоей супруге свой привет и
приказывает уведомить тебя, что он приедет к полудню с восемью человеками,
нанятыми в Раиту. Просит отвести всем помещение и приготовить обед.
- А когда ты уехал от моего сына? - спросил Петр.
- За два часа до захода солнца.
Петр вздохнул облегченно, теперь только вполне уверившись в
невиновности своего сына; но, нисколько не торжествуя и не давая Фебицию
почувствовать нанесенную им обиду, он сказал ласково, искренно сочувствуя
несчастью галла:
- Я был бы рад, если бы этот гонец мог также указать тебе, где твоя
жена. Она все не могла привыкнуть к тихой жизни в нашем оазисе. Может быть,
она убежала, чтобы отправиться в какой-нибудь другой город, где для такой
молодой красавицы более разнообразия, чем в нашем уединенном городке среди
пустыни.
Фебиций махнул рукой, как бы выражая, что лучше понимает, в чем дело, и
сказал:
- Я покажу тебе, что оставила эта ночная птица в моем гнезде. Может
быть, вы сумеете объяснить, чья это вещь.
Пока он пошел быстрыми шагами к себе на квартиру, Павел вошел через
открытые ворота во двор, приветствовал сенатора и его домашних и передал
Петру церковный ключ.
Солнце между тем уже взошло, и присутствие Дорофеи заставило
александрийца покраснеть и взглянуть на свою коротенькую дырявую рубаху,
которая довольно плохо прикрывала его все еще атлетический торс.
Петр слышал про Павла одно только хорошее, однако окинул его теперь не