"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

Что мог он сделать?
Если бы он подошел к ней, чтобы удержать и спасти ее быстрым движением,
то она при малейшей неудаче неминуемо должна была упасть в пропасть;
оставаясь же в таком положении, она неизбежно должна была расшатать камень,
сорваться, и для нее уже не было спасения.
Павел как-то слыхал, что лунатики падают, как только услышат свое имя.
Теперь он вспомнил об этом и боялся назвать ее по имени.
Несчастная опять потребовала, чтобы он удалился. Сердце анахорета
похолодело при виде, как от ее судорожных движений сдвинулся с места камень,
за который она держалась.
Из всех слов, которые она крикнула ему своим вчера еще таким
благозвучным, сегодня же совершенно глухим и хриплым голосом, он расслышал
очень незначительную часть, но, между прочим, имя Фебиция, и уже нисколько
не сомневался в том, что она остановилась на краю пропасти, чтобы подобно
козерогу, которому охотники заградили все пути к бегству, скорее броситься в
глубину, чем отдаться в руки преследователей.
Павел не видел в ней ни виновную женщину, ни красавицу, а просто
человека, находящегося в крайней опасности, человека, которого надо во что
бы то ни стало спасти от смерти, и мысль, что он не преследователь,
высланный ее мужем, подсказала ему первые слова, с которыми он решился
обратиться к несчастной. Это были совершенно простые слова, но в звуке их
выразилась вся доброта его детски-мягкого сердца, и александриец,
обучавшийся в городе ораторов в знаменитейшей школе, невольно придал своей
речи дивное благозвучие глубоких и мягких грудных тонов, которыми в
совершенстве владел.
- Радуйся, бедная милая женщина, - сказал он, - в счастливый час нашел
я тебя. Я Павел, лучший друг Ермия, и рад всей душою помочь тебе. Тебе не
грозит никакой опасности, потому что Фебиций ищет тебя на ложном пути. Мне
ты можешь довериться! Не правда ли, я нисколько не похож на человека,
который мог бы обмануть бедную заблудившуюся женщину? Но ты стоишь на таком
месте, где мне приятнее было бы видеть моего злейшего врага, чем тебя. Не
бойся и дай мне руку; моя хотя и некрасива, но сильна и не подведет! Вот так
и хорошо, и поверь мне, ты не раскаешься! Ногу поставь сюда и берегись,
когда отпустишь скалу! Ты и не знаешь, как озабоченно она покачивала своей
жесткой головой при твоем странном доверии к ней. Смотри-ка, вот уж твоя
опора и рушится. Какой треск и грохот! Наверное, разбилась внизу на тысячу
кусков, и как я рад, что ты в конце концов согласилась лучше последовать за
мной, чем за нею.
Точно девочка, у которой вылетела из клетки птичка и которая подходит с
боязливой осторожностью, чтобы поймать ее, приблизился Павел во время своего
обращения к Сироне, протянул ей правую руку и, почувствовав ее руку в своей,
бережно вызволил ее из опасного положения и отвел на твердую почву площадки.
Пока она следовала за ним без сопротивления, он вел ее по направлению к
горе, без цели, лишь бы только подальше отойти от пропасти.
Около одной диоритовой глыбы она приостановилась, и Павел, который не
мог не заметить, как тяжело ей было идти, предложил ей присесть и пододвинул
еще плиту, которую поставил стоймя, подложив под нее несколько мелких
камней, чтобы Сироне было к чему прислониться обессилевшей спиной.
Как только александриец окончил свою работу, Сирона откинулась на
камень, и что-то, подобное первому проявлению довольства, послышалось в