"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

проявление благороднейшей красоты, и невольное непреодолимое влечение
заставляло его придавать собственному телу такой вид, какой ему нравился в
других.
В этот ночной час он был в одной нижней одежде из белой шерсти с алыми
каймами. Его кудри, обыкновенно так тщательно причесанные, точно
расползались и становились дыбом, и вместо того чтобы удерживать и
приглаживать их, он еще более содействовал их своеволию, поминутно хватаясь
во время работы за голову.
Летучая мышь, привлеченная ярким светом, влетела в окно, завешенное
только снизу темной тканью, и начала кружиться над потолком; однако он не
замечал ее, будучи всецело поглощен своей работой.
При этом страстно-горячем творчестве, в котором, кажется, принимали
участие все нервы и мускулы его тела, ухо его не услышало бы крика о помощи,
глаз его не заметил бы пожара, вспыхнувшего даже в непосредственной
близости.
Щеки его пылали, лоб покрылся бисеринками капель пота, и взоры его
точно срослись со стоявшей перед ним моделью, принимавшей все более и более
округлые формы.
Часто ваятель отступал назад, откидывал грудь и голову и подымал обе
руки до висков, как бы стараясь ограничить путь, по которому должны были
направляться взоры, часто подходил к модели и запускал руки в мягкую глину
яростно, точно в ожесточенной схватке с врагом.
Теперь он работал над густыми волосами модели, давно уже принявшей
форму женской головы, и кинул куски глины, снятой с затылка, с таким
ожесточением на пол, точно бросая их под ноги какому-то противнику. Вот он
добрался кончиками пальцев и шпателем до рта, носа, щек и глаз, и при этом
взор его засветился кротким блеском, который мало-помалу перешел в выражение
мечтательного восторга, по мере того как создаваемые им очертания начинали
все более и более приближаться к тому образу, который в этот час всецело
занимал его воображение.
Наконец, Поликарп, с ярко раскрасневшимися щеками, вылепил и мягкие
формы округлых плеч, и когда в очередной раз отступил, чтобы проверить
впечатление своего оконченного создания, дрожь пробежала у него по телу и он
чуть было не схватил модель, чтобы кинуть ее изо всей силы на пол.
Но он вскоре пересилил этот бурный порыв, провел несколько раз рукой по
волосам и остановился с грустною улыбкой и, сложив руки перед своим
произведением, углубляясь все более и более в созерцание его и не замечая,
как дверь мастерской отворилась, хотя огни ламп затрепетали от сквозного
ветра и хотя вошедшая в мастерскую мать его отнюдь не имела намерения и
нисколько не старалась подойти к нему неслышно и неожиданно.
В заботе о своем любимце, которому вчерашний день принес столько
горьких разочарований, Дорофея не могла заснуть.
Мастерская Поликарпа помещалась как раз над спальней родителей, и когда
шаги над их головами показали, что он даже еще теперь, под утро, не заснул,
она поднялась тихонько с постели, не будя Петра, который, как ей казалось,
спал крепким сном.
И, следуя материнскому влечению успокоить Поликарпа ласковыми словами,
она поднялась по узенькой лестнице, которая вела на кровлю, и вошла в
комнату сына.
В изумлении, в нерешительности, не говоря ни слова, остановилась она за