"Георг Мориц Эберс. Тернистым путем (Каракалла) " - читать интересную книгу автора

в Музее*.
______________
* Ученые, собранные в александрийском Музее, содержались на счет
государства, чтобы они могли спокойно предаваться своим занятиям. (Примеч.
пер.)

Здесь скворец прервал оживленную речь юноши криком: "Моя сила, моя
сила!" Брат и сестра многозначительно переглянулись, и Александр с теплою
сердечностью продолжал:
- Но ведь ты, конечно, далек от того, чтобы считать нас способными к
подобной гнусности. Посвяти же первое произведение искусства, которое ты
создашь за сим, Изиде или Серапису. Пусть головной убор богини или хитон
бога украсится твоими художественными произведениями. Это будет хорошо для
нас, а небожители, может быть, в благодарность за твою жертву возвратят тебе
утраченную любовь к жизни.
Здесь птица повторила жалобный крик: "Моя сила, моя сила!" - а юноша
продолжал с возрастающим оживлением:
- Разумеется, было бы самое лучшее, если бы ты в самом деле побросал в
воду тиски, радирную иглу и шлирный напилок - или как называется этот нужный
инструмент - и принялся за Атласа, о котором мы слышим от тебя с тех пор как
стали понимать по-гречески. Начни же наконец своего колосса, одно слово - и
завтра же здесь или в мастерской Главкиаса - ведь она принадлежит тебе -
появится на моделировочном столе мягкая глина. Я знаю, где можно достать
наилучшую, и добуду целые груды. Сосед Скопас даст мне напрокат свою телегу.
Я уже вижу эту глину перед глазами и тебя самого, как ты проворно громоздишь
ее в кучу, пока твои сильные руки не опустятся в изнеможении. При этом ты не
будешь ни свистеть, ни мурлыкать, из твоей широкой груди бодро будет
выливаться песня, как в прежние времена, когда была еще жива наша мать,
когда на празднествах в честь Диониса ты вместе со своими детьми
присоединялся к пьяному шествию. Тогда твой лоб разгладится снова, и если
модель тебе удастся и придется покупать мрамор или платить меднолитейщику,
тогда бери золото из сундука и из потайного запаса! Тогда тебе можно будет
пустить в ход всю свою силу вполне, и твоя мечта создать Атласа, какого еще
не видал мир, твоя прекрасная мечта превратится в действительность.
До этих пор Герон, сдерживая движение, слушал своего сына, но при
последних словах он бросил сумрачный взгляд на столик с воском и
инструментами, откинул рукою со лба спутанные волосы и с горькою улыбкой
прервал живописца:
- Мечта, говоришь ты, мечта! Точно я сам не знаю, что я уже более не в
состоянии создать Атласа, точно и без вас я не чувствую, что лишился силы
для этого.
- Но, отец, - прервал его живописец, - разве это дело бросать в сторону
меч перед битвой? И если бы даже попытка не удалась...
- Это было бы для вас приятнее всего, - прервал Герон сына. - Не самое
ли лучшее это средство - показать старому дураку, что время создания великих
вещей прошло для него безвозвратно?
- Это нехорошо и недостойно тебя, отец, - остановил его юноша, снова
приходя в волнение.
Но старик прервал его, возвысив голос:
- Молчи, мальчишка! У меня все еще остается одно, знайте это, у меня