"А.Я.Ефименко. Личность Г.С.Сковороды какъ мыслителя" - читать интересную книгу автора

находясь тъныо его, границь не имъетъ. Онъ всегда и вездъ при своемъ началъ,
какъ тънь при яблони. Въ томъ только рознь, что древо жизни стоитъ и
пребываетъ, а тънь умаляется, то переходить, то родится, то исчезаетъ, и
есть ничто". Вообще, яблоня и ея тънь-любимъйшее сравненiе, къ которому
охотнъе всего прибъгалъ Сковорода, когда ръчь заходила о выясненiи отношение
мiровой субстанцiй къ мiру явленiй. Но у Сковороды въ его богатомъ образами
языкъ всегда находились все новыя и новыя метафоры, сравненiя, эпитеты,
которыми онъ оттънялъ свое презрительное отношенiе къ этому жалкому и
ничтожному миражу вещей, заслоняющему въ глазахъ непросвъщеннаго философски
человъка, не умъющаго проникать умственнымъ взоромъ за поверхность,-ихъ
истинную сущность, "исту". Тънь, тлънь, пустошь, плоть, пепелъ, песокъ,
пелынь, желчь, грязь, лесть, мечта, смерть, тьма, злость, адъ, подлая
обветшающая стихiйная риза, обезьяна, подражающая во всемъ своей госпожъ,
господственной натуръ - вотъ тъ образныя выраженiя, которыя находилъ
умъстными въ данномъ случаъ Сковорода, то употребляя ихъ какъ эпитеты, то
развивая въ аллегорiи, къ которымъ онъ вообще любилъ прибъгать для уясненiя
своихъ мыслей.
Но Сковорода былъ слишкомъ индивидуалистъ для того, чтобъ успокоиться
на такомъ чисто пантеистическомъ пониманiи мiра: не носилъ ли онъ въ этой
складкъ своей духовной физiономiи отраженiя нацiональныхъ особенностей
своего племени? Его вниманiе, какъ мыслителя, всегда привлекалъ гораздо
больше субъектъ, чъмъ объектъ, "микрокосмъ", чъмъ "мiръ обитель ный (его
собственныя выраженiя). ..Познай себе" въ концъ концовъ облеклось для


426

него какимъ-то мистическимъ ореоломъ, прiобръло силу волшебнаго ключа
ко всъмъ тайнамъ всего сущаго. "Возлюби свою душу,-говорить онъ своимъ
ученикамъ,- будь блаженный самолюбъ". Наркиссъ,-этимъ названiемъ обо-значенъ
первый его философскiй дiалогъ въ изданномъ нынъ собранiи его
сочиненiй,-Наркиссъ, преобразованный Сковородой изъ античнаго мифа, "не о
многомъ печется, не о пустомъ чемъ-либо, а о себе, про себе и въ себе;
печется о единомъ себъ; едино есть ему на потребу"... Конечно, Наркиссъ, въ
концъ концовъ, "истаявъ отъ самолюбнаго пламени", преображается въ
источникъ, что только и сообщаетъ ему, такъ сказать, его санкцiю.
Но мнъ представляется очень важнымъ и характернымъ для философской
физiономiи Сковороды именно этотъ эгоцентрически моментъ, который у него
всегда и необходимо появляется на сцену, то вниманiе, которое на немъ
задер-живаетъ философъ.
Дъло въ томъ, что, по мнънiю Сковороды, человъкъ не имъетъ возможности
познать мiровую субстанцiю иначе, какъ путемъ познанiя ея въ себъ. Всъ
другiе пути ему отръзаны. Органъ познанiя-мысль, отождествляемая Сковородой
съ душой и сердцемъ человъка, которая есть "тайная въ нашей тълесной машинъ
пружина, глава и начало всего движенiя ея, невещественная и безстихiйная,
носящая на себъ грубую бренность, какъ ризу мертвую, не прекращающая своего
движенiя ни на одно мгновенiе и продолжающая равномолнiйное своего летанья
стремленiе черезъ неограниченные въчности, миллiоны безконечные". Мысль эта,
по представленiю философа, сродная, если не тождественная съ мiровой
субстанцiей, можетъ устремляться и на внъшнiй мiръ, ищетъ своего сродства по