"А.Я.Ефименко. Личность Г.С.Сковороды какъ мыслителя" - читать интересную книгу автора

мертвымъ стихiямъ, измъряетъ, по его выраженiю, море, воздухъ, землю,
небеса, размежевываетъ планеты, находить закомплектныхъ мiровъ несчетное
множество, строить непонятныя машины, дълаетъ, что денно, новые опыты и
изобрътенiя. Но все это ее не удовлетворяет^ все кажется ей, что недостаетъ
. 427
чего-то великаго, а чего-она не понимаетъ, только пла-четъ. Ясно, что
душевная бездна не наполняется науками. Мы пожираемъ безчисленное множество
системъ съ планетами, математику, медицину, физику, механику, и все ал-чемъ;
не утоляется, а рождается душевная жажда. Такъ, афиняне Павловыхъ временъ
зъвали на мiрскую машину, но видъли въ ней одну только глинку; глинку
мърили, глинку считали, глинку существомъ называли. Одно только у нихъ было
истиною, что ощупать можно; одно точно осязаемое было у нихъ натурою или
физикою, физика-философiєiо, а все неосязаемое-пустою фантазiєю, чепухою,
вздоромъ, суевърiемъ и ничтожностью. Но и они догадывались, по тайному
душевному воплю, по неутолимой внутренней жаждъ, что не все на все
перезнали, что, наобороть, они не знають самаго главнаго и самаго нужнаго. А
это самое нужное познанiе, которое осмысливаетъ всъ остальныя, можно
прiобръсти только однимъ путемъ: обращенiемъ къ самому себъ, познанiемъ
своего внутренняго существа, которое тождественно съ мiровой субстанцiей, съ
Богомъ. Искать познанiя Бога внъ себя, въ стихiяхъ, "въ околично-стяхv;, по
выраженiю Сковороды, есть пагубная ошибка, такъ какъ тамъ "все для насъ
гораздо крайнъйшая тьма, чъмъ мы для себя сами". Пока мы не узнаемъ самихъ
себя, т.-е. нашего внутренняго существа, или живущаго въ насъ "истиннаго
человъка", мы собственно не знаемъ ничего достойнаго познанiя и внъ насъ.
Нельзя узнать плана въ земныхъ и небесныхъ пространныхъ матерiалахъ, плана,
по которому все - на - все создано и безъ котораго ничто не можетъ
держаться, если не усмотръть его прежде въ своей собственной ничтожной
плоти. Если хотимъ измърить небо, землю и моря, должны прежде всего измърить
самихъ себя собственною нашею мърою. А. если не сыщемъ этой мъры внутри
насъ, то чъмъ можемъ измърить остальной мiръ? Такъ разсуждаетъ Сковорода,
отказывая въ какой бы то ни было цънности и достовърности всякому нашему
непосредственному знанiю внъшняго мiра. Но за то, но его мнънiю,


428

"познать себя и познать Бога, т.-е. истинную сущность мiра, есть одинъ
трудъ: чъмъ больше мы познаемъ себя тъмъ выше поднимаемся и вообще на гору
въдънiя". Что же нужно дълать для того, чтобы познать себя? Одно:
непрестанно думать. Думать, направляя движенiе мысли прежде всего къ тому,
чтобы разсъчь себя на двое, т.-е. отдълить все преходящее, тлънное,
кажущееся своей природы отъ кеизмън-наго, дъйствительнаго. "Ищи, стучи,
перебирай, рой, выщупывай, испытывай, прислушивайся" въ этомъ направленiй, и
ты будешь преуспъвать въ верховной наукъ, разомъ само-новъйшей и
самодревнъйшей. Приближаться къ Богу можно только познанiемъ; мысль,
направленная къ этому познанiю, по выраженiю Сковороды, есть молитва.
Но значенiе "познанiя себя" далеко не исчерпывается тъмъ, что мы
указали; этотъ принципъ имълъ безконечно обширное примъненiе въ другой
области, въ области, такъ сказать, субъективныхъ цълей человъческаго бытiя.
Дъло въ томъ, что человъкъ, какъ и все живое, рожденъ для счастья: