"Игорь Ефимов. Метаполитика" - читать интересную книгу автора

Граница этого царства на многих участках проходит в сознании самого человека
и часто бывает настолько расплывчата и неопределенна, что всякая возможность
мало-мальски точной оценки исключается. Еще чаще она просто относится к
различным сферам деятельности. Было бы чистой нелепостью сопоставлять между
собой я-могу талантливого музыканта, опытного моряка, ловкого афериста,
способного инженера, атлета-рекордсмена.
С социальным я-могу дело обстоит совсем иначе.
Границы его определены социальным положением человека, обозначены с
достаточной четкостью и поддаются объективной оценке. Социальное я-могу
представляет собой не что иное, как совокупность реальных, прав и
возможностей, предоставляемых человеку законом, обычаем или установившейся
практикой человеческих отношений. Если сумма этих прав окажется одинаковой,
мы с полным основанием сможем утверждать, что социальные я-могу музыканта,
моряка, афериста, инженера, спортсмена равны между собой.
Неважно, какой масштаб мы выберем для оценки того - или иного права.
Важно, что вся сумма их может быть исчислена в том или ином масштабе; она-то
и представит арифметическое выражение размеров социального я-могу. Право
дышать воздухом, ходить на двух ногах, пользоваться для работы некоторыми
инструментами, спать под крышей, получать три раза в день похлебку - вот
примерный абрис социального я-могу раба античных времен и современного раба,
узника концлагеря. Оценим ли мы такое я-могу единицей или одной сотой -
главным останется то, что мы признали их равными между собой. Прибавив к
этой сумме прав (а точнее, бесправия) право свободного переезда, право
искать работу за подходящую плату, право иметь семью, право владеть личным
имуществом, право участвовать в выборе местных и центральных властей, мы
получим социальное я-могу, отражающее одинаково положение римского
гражданина времен республики, американского фермера после войны за
независимость и современного рабочего в демократическом государстве.
Во всей истории не найдется ни одного Мы, составленного из абсолютно
равных социальных я-могу. Повсюду неравенство возникало не от того, что одни
были слишком жадны и честолюбивы, а другие слишком робки, доверчивы и
послушны, но из необходимости предоставить человеку, исполняющему
распорядительную или правящую функцию, гораздо большее я-могу, чем прочим, -
иначе он не смог бы справиться со своими обязанностями.
Другое дело, что со временем степень неравенства часто перерастала
разумный и оправданный уровень. Или застывала в виде сословно-кастовых
барьеров, ставящих
я-могу человека в зависимость от факта рождения, а не от его рвения и
способностей. Но само по себе неравенство было и будет всегда - таково
неизбежное условие существования Мы. (Анархизм, считавший неравенство
главным злом, весьма последовательно доходил до необходимости упразднения
любых форм государственности.)
Поразительное многообразие социальных структур, оказавшихся исторически
жизнеспособными, проистекает от возможности бесконечно варьировать размеры
социальных я-могу для различных групп населения, вглубь и вширь изменять
степень неравенства.
Законодательная власть может запретить одним людям покидать их участки
земли, запретить им распоряжаться урожаем по своему усмотрению, может
отбирать львиную долю в свою пользу - и получит полурабский трудовой класс с
ничтожным социальным я-могу. Или, наоборот, запретит кому бы то ни, было