"Игорь Ефимов. Метаполитика" - читать интересную книгу автора

если два войска сойдутся на поле битвы и десять тысяч побегут от тысячи,
если один флот пустится в плавание и обогнет материк, а другой будет рассеян
первой же бурей, если один город украсится прекрасными зданиями, статуями,
библиотеками, а другой будет составлен из глинобитных или крупноблочных
коробок, - то метаполитика в каждом из этих случаев присваивает себе право
сказать: в труде, в войне, в техническом и культурном развитии один народ
являет нам большую суммарную энергию осуществления свободы и благодаря этому
социальное и экономическое я-могу каждого из его граждан оказывается
несравненно более обширным, чем я-могу любого из соседей.
Конечно, человек бесконечно многограннее, чем изложенная здесь схема.
Душа его полна непостижимых тайн - тайны Божественного трепета, тайны любви,
тайны восторга перед прекрасным. Но в исторической жизни, в сменах племен и
поколений человек является не в неповторимости своей, а как раз в том, что в
нем есть неизменного и общего со всеми людьми. Самое же общее всем людям,
попросту суть человека,- это воля, сознающая свою свободу внутри царства
я-могу и напрягающая все физические силы и все возможности дарованного ей
разумного сознания к сохранению и расширению пределов этого царства. С
помощью такого "ключа" я и собираюсь искать внутреннюю связь и объяснение
исторических событий на том отрезке человеческой истории длиной примерно в
пять тысяч лет, который доступен сейчас исследователю.

3. Воля Мы как средство расширения индивидуальных я-могу

Где бы наш взор ни обнаружил homo sapiens, в самой отдаленной
исторической эпохе или на затерянном в океане островке, мы всюду застаем его
уже существом общественным. Род, племя, фратрия, клан, нация, государство -
в таких формах являются нам воли Я, слившиеся в некое целое - в волю Мы.
Любое Мы, от простейше первобытного до современно изощренного,
образуется одним и тем же приемом: на все воли Я обычаем или законом наложен
ряд единообразных запретов, ряд искусственных границ не-могу, нарушение
которых влечет либо наказание, либо изгнание из Мы. Границы-запреты
накладываются на отношения с тем, что мыслится как высшая воля, - правила
религиозного (или антирелигиозного) культа, на отношения с властью -
обязанность повиноваться, на отношения с другими членами Мы - уголовный
закон, семейное право, охрана собственности.
Законы и обычаи могут быть разными, но сущность их и значение для
жизнеспособности и целостности Мы оставались одни и те же. Будь это "не могу
отказать в гостеприимстве" ирокеза, или "не могу обнажить меч против
соплеменника" гунна, или "не могу иметь денег" спартанца, или "не могу
развестись" католика, или "не сотвори себе кумира" еврея - "всюду смысл
законодательства сводился к установлению однородной границы-запрета,
одинаковой для всех индивидуальных воль, входящих в Мы (или для воль одного
сословия, касты, класса). Система таких искусственных границ и образует
социальную структуру любого Мы, формирует общественный организм.
Спрашивается: почему же воля, вечно стремящаяся к расширению своего
я-могу, соглашается терпеть эти границы-запреты?
Да потому, что взамен я-могу, отнятого законом, она получает
несравненно более обширные я-могу, предоставляемые ей бытием в Мы. Ибо
закон, отнимая, одновременно и дарует: ирокезу - "я могу не умереть с
голоду, оставшись без всяких припасов"; гунну - "я могу уцелеть, живя рядом