"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

- Что взять с собой из вещей?- спросил я.
- Ничего не надо,- ответил старший лейтенант;- Едва ли вы там долго
пробудете, а на пару суток много не потребуется.
Будучи, видимо, достаточно опытным в таких делах он уже понимал, что я
совсем не то, на что рассчитывало его начальство. И я, поверив ему, надел
лишь пиджак, сунул в карман пачку "Беломора" и тридцатку денег. Зайдя в
спальню, простился с женой, поцеловал Юрку, затем попрощался с мамой и
сестрами и в окружении стражей вышел на крыльцо.
Насильственное расставание с родными и домом посреди глухой ночи было
полно тяжелой печали. Слезы и всхлипы жены и сестер, раздирающие душу тихие,
как по покойнику, причитания матери до сих пор звучат в моих ушах горестным
воспоминанием. Поцеловал еще раз всех, вышедших вслед за мной, и,
поторапливаемым нетерпеливыми пришельцами, зашагал в темноту.
После уютного яркого света квартиры августовская ночь поначалу
показалась особенно темной. Кругом было тихо и безветренно - все как бы
притаилось, Впереди одни лишь тяжкие испытания...
"Черный ворон", легковая машина НКВД, стояла за углом дома напротив. Ее
блестящий глянцевый черны" лак мерцал в мерклом свете лунной ночи. Старшина
группы со связкой книг и документов под мышкой от крыл передо мной заднюю
дверцу машины и тихо предложил мне садиться. Очнувшийся от сна шофер включи;
внутренний слабый свет. Справа и слева от меня разместились двое остальных,
захлопнулись дверцы, и старший, севший рядом с шофером, велел трогать. Я
успел оглянуться на высокий серый силуэт нашего дома, различимый на фоне
темнеющего курортного парка, и в последний раз увидел на крыльце неподвижную
группу самых близких мне на свете людей.
Машина глухо заурчала, выкатилась на булыжную мостовую и, подпрыгивая
на неровностях, понеслась в сторону тюрьмы...
Так в ночь на 23 августа тридцать седьмого года, на тридцать первом
году жизни, была беспричинно сломана еще одна человеческая судьба. И, увы,
судьба еще одной советской семьи.


Глава вторая

По духу времени и вкусу
Я ненавидел слово "раб":
Меня позвали в Главный штаб
И потянули к Иисусу.
А. Грибоедов

Старорусская тюрьма

Остаток ночи я провел в приемнике тюрьмы - специальной камере, куда
привозят арестованных, только что взятых из дому. Пол был цементный, и я
вышагивал по нему от стены к стене или из угла в угол. Иногда опускался на
корточки, то и дело поглядывая на окно, решетки и переплеты которого все
отчетливее проступали на фоне предрассветного неба. Воспаленный мозг
сверлили одни и те же навязчивые мысли: за что? Кому нужна была моя
немедленная изоляция от общества? Выходит, все товарищи, которых я хорошо
знал, арестованные доселе как враги народа, так же невиновны перед Родиной,