"Н.Я.Эйдельман. Ищу предка" - читать интересную книгу автора

предрассудки и высокомерие, побудившие наших предков объявить, что они
произошли от полубогов, заставляют нас останавливаться в нерешительности
перед этим выводом" (о животных предках человека).
Я убежден, что надо было, между прочим, обладать немалым иммунитетом
против высокомерия и предрассудков, чтобы преодолеть общепринятую
нерешительность. Но мало этого.
Доброта, добродушие, сострадание к людям - Дарвин как-то вскользь
обронил замечание, что его не удовлетворяло религиозное объяснение
жестокости и страдания, существующих в мире: предопределенность гибели,
взаимного пожирания миллионов существ. Он не мог поверить, что все это
наказание, возмездие божье. Творец, если б он был, не мог бы действовать так
беспощадно - вот примерно ход мыслей доброго Дарвина. Его теория
естественного отбора не делает природу добрее, но объясняет жестокость ее
как естественный порядок вещей, не примешивая к этому "высокую мораль",
божье наказание, то есть не оправдывая. "Так устроен мир", - констатирует
Дарвин.
Может быть, недобрый человек труднее отрекся бы от божества? Может
быть, в числе множества причин, приведших к созданию дарвиновской теории,
известную роль сыграла и такая ненаучная категория, как доброта самого
теоретика?
Итак, увлечение плюс объективность, плюс доброта - разве в сумме не
получается хороший человек?
"Я был довольно добрым ребенком, - пишет Дарвин, - но этим я всецело
обязан внушениям и примеру сестер, так как сомневаюсь, чтобы эти качества
могли быть врожденными".
А теперь снова к обезьянам, оставленным несколько страниц назад, и
снова к важным строкам Дарвина: "Я разговаривал со многими натуралистами и
не встретил ни одного, который сомневался бы в постоянстве видов".
Я обращаюсь сейчас к читателю, тоже имевшему когда-то "пять" (и ниже)
по дарвинизму, из партии "Кто же этого не знает!". У меня, читатель, от
знакомства с жизнью и трудами Дарвина родилось странное желание: в ответ на
ваше уверенное "человек - от обезьяны" опровергнуть вас, предъявить
доказательства, что человек не от обезьяны... и только когда вы заспорите,
сумеете защититься, доказать, тогда я готов согласиться, что человек от
обезьяны, но обязательно потребую, чтобы вы признали, что тут еще много
неизвестного и непонятного.
Я готов биться об заклад с любым (кроме изучавшего этот вопрос
специально), что если б довелось ему поспорить даже с такими старыми
"противниками обезьяны", как, скажем, Карл Линней, Жорж Кювье, или даже с
кем-нибудь помельче, вроде Агассица или ученого-герцога Аргайля, то был бы
мой уважаемый современник нещадно побит упомянутыми учеными мужами.
Я представляю этот диспут примерно так. Вы твердо знаете выводы
дарвинизма, имеете право пользоваться любыми аргументами, кроме тех, о
которых в XVIII-XIX веках просто не могли знать. Скажем, о том, что у
человека иногда встречается рудиментарный хвост и что это неспроста, вы
говорить можете, ибо хвосты бывали во все века. Но о синантропе или
гейдельбергской челюсти-ни слова, так как выкопали их только в XX столетии.
Кроме того, нет у вас права на употребление таких слов, как "кибернетика",
"радиоуглеродный метод", "фашизм"...
И вот что примерно произойдет.