"Уильям Гаррисон Эйнсворт. Заговор королевы " - читать интересную книгу автора

их, слушая песенку! Что вы на это скажете, товарищ? Неужели мы упустим этот
случай? Песню! Песню!
- Браво! Браво! - завопили студенты, хлопая в ладоши. - Ничего не может
быть лучше! Песню! Мы требуем песню!
Все мигом окружили молодого венецианца. Между тем Огильви, столько же
возмущенный оборотом этого дела, как и обидой, которая, по его мнению, была
нанесена иностранцу, так как относительно благопристойности театральных
представлений он разделял предрассудки своего отечества и к профессии актера
питал презрение, доходившее почти до отвращения, обратился к молодому
человеку.
- Неужели это не клевета! - вскричал он. - Скажи, что он лжет, скажи,
что ты не актер, не наемный шут, и, клянусь памятью праведного Джона Кокса,
он получит пощечину за свою гнусную ложь!
- Молчать! - закричал студент из Монтегю. Долой дерзкого шотландца,
если он вздумает еще прерывать нас!
- Дайте ему ответить, и я замолчу, - решительно возразил Огильви. - Еще
раз, иностранец, ошибся я на твой счет?
- Вы ошибаетесь, если принимаете меня за кого-либо другого, - отвечал
молодой человек, подняв голову. - Я из Венеции, я один из джелозо.
- Вы слышали? - воскликнул студент из Сорбонны. Он не отпирается.
Теперь, не откладывая далее, спой нам песню.
- Я не отрекаюсь от моего звания, - возразил венецианец, - но я не буду
петь по вашему приказанию.
- Ну, мы это еще увидим, - отвечал студент из Сорбонны. - На наших
дворах есть насосы, вода которых обладает свойством вдохновлять, подобно
водам Геликона. Она одарена чудесной силой.
- Черт возьми! Стащим туда нашего упрямца! - закричал Каравайя. -
Клянусь вам, к нему возвратится голос, если он не захочет получить простуду
под холодным фонтаном.
Говоря это, он грубо опустил руку на плечо молодого венецианца.
Последний поспешно отступил, его черные глаза метали молнии, быстрее мысли
выхватил он из-под плаща стилет и приставил его к горлу Каравайя.
- Убери свою руку! - воскликнул он. - Не то, клянусь Святым Марком, я
убью тебя!
При виде гнева венецианца Каравайя нашел более благоразумным отступить,
что он и сделал с жестом, выражавшим сожаление, и с обыкновенным своим
хвастливым восклицанием.
- Брависсимо! - громко раздалось между студентами. - Великолепная
сцена, она произвела бы большой эффект в Бурбонском театре.
- Клянусь Богом, - засмеялся от души англичанин. - На долю испанца
выпала плохая роль!
- Прошу вас, сеньоры, - сказал им не обращавший внимания на их насмешки
джелозо, снимая шляпу, которая скрывала его густые, черные кудри, -
пропустите меня без дальнейших неприятностей. Я не могу исполнить ваше
желание и не понимаю, какое право имеете вы требовать от меня песни. Хотя я
и актер, но я не без друзей, и если...
- Он нам угрожает! - закричал студент из Сорбонны.
- Обратили ли вы внимание на это! Мы не так легко отказываемся от наших
желаний. Давайте нам песню, сеньор джелозо, а потом можете уходить, если
пожелаете!