"Уильям Гаррисон Эйнсворт. Заговор королевы " - читать интересную книгу автора

захотели удержаться на своих местах при натиске молодых бакалавров медицины.
Несмотря на это смешение костюмов, которые были в таком изобилии и так
скучены, что представляли собой что-то похожее на цвета радуги в лучах
заходящего солнца, несмотря на полное отсутствие порядка, которое строго
осуждалось старшинами и стоило им большого терпения, несмотря на страшную
давку, несмотря на все это все доктора, профессора, бакалавры и лиценциаты
единогласно признавали, что диспут, на котором они присутствовали, был
проведен с искусством, не виданным со времен Абеляра и Беранже, и что
одержавший над ними победу Кричтон победил целый мир познаний и учености.
Вдруг раздался и пронесся до подошвы горы Святой Женевьевы
пронзительный звук рога. На этот призыв немедленно ответил гул спешившей
группы всадников. Постепенно гул этот становился все слышнее, и не прошло
нескольких секунд, как два отряда королевской гвардии - каждый в пятьдесят
стрелков - в полной форме и на великолепных конях подъехали к площади и
остановились позади студентов. Кроме этих солдат можно было видеть еще
многочисленную свиту Рене де Вилькье, состоявшую не только из его
собственных лакеев и служителей в роскошной ливрее из голубого и красного
сукна, но частью и из стрелков королевской стражи под предводительством их
начальника.
Они окружали огромную парадную карету, запряженную фландрскими лошадьми
в богатой сбруе. Зрелище было великолепное, и студенты, хотя и не совсем
довольные присутствием такого множества посторонних и, может быть, немного
обеспокоенные их многочисленностью, не выказали ни малейших признаков
неудовольствия. Вдруг ход процессии был прерван. Бывшие впереди
остановились, и все общество, повернувшись лицом к коллегии, образовало три
полукруга. Профессора находились впереди и сос-тавляли самый малый и близкий
к коллегии полукруг, верховые стрелки - самый большой и отдаленный,
студенты - средний и самый стесненный. Но перед входом было оставлено
небольшое пустое пространство.

В эту минуту в рядах студентов пронесся шепот. Слова "идет, идет!"
передавались от одного к другому с быстротой молнии. Четыре жезлоносца,
выступая рядом, прошли с таким важным видом в главную дверь коллегии, как
будто они-то и были предметом всеобщего внимания, и стали по двое с каждой
стороны. Проход стал совершенно свободным. Появился ректор. Это был человек
почтенной наружности и величественного вида, к нему очень шел его
великолепный костюм, широкая алая мантия и плащ из белого горностая, который
он носил как начальник университета. Широкий шелковый пояс небесно-голубого
цвета был повязан под мантией и поддерживал роскошный карман из зеленого
бархата, обшитый кружевом и украшенный золотыми пуговицами. На голове была
надета четырехугольная шапка доктора богословия.
Рядом с ним, по правую сторону, шел человек, на которого все смотрели с
восхищением и любопытством. Ректор и его спутник, выйдя из дверей,
остановились; в эту минуту продолжительные и громкие восклицания раздались в
рядах студентов, как бы воодушевленных внезапным непреодолимым восторгом.
Более важные члены университета тоже не оставались безмолвными, даже доктора
богословия поддерживали эти крики, даже стрелки, поднявшись на стременах,
снимали свои каски и, махая ими, вопили изо всех сил.
Кричтон - читатель, без сомнения, угадал, кем была эта "полярная
звезда", привлекавшая все взоры, - обладал такой поразительной наружностью и