"Сергей Эйзенштейн. "Двенадцать апостолов"" - читать интересную книгу автора

военного врача...
И в момент, когда мы вступаем на палубу для начала съемок, мысли
становятся реальностью: через сдвоенное стекло пенсне, подло сощуриваясь,
смотрит на червивое мясо военный врач броненосца "Потемкин", только что
бывший честным подсобным рабочим...
Существует легенда, что попа в картине играл я сам.
Это неправда.
Попа играл старик-садовник из каких-то фруктовых садов в окрестностях
Севастополя. Играл он его в натуральной белой бороде, лишь слегка зачесанной
в бока, и в густо белом парике.
А легенда пошла от фотографии "рабочего момента", где мне приклеивают
бороду под копной его парика, торчащего из рясы,
в которой он снимался. А гримировали меня для того, чтобы я мог его
дублировать: почтенному старцу надо было падать с лестницы. Съемка со спины.
И я не мог отказать себе в удовольствии "собственноручно" проделать этот
каскад!
Очень существенный третий участник остался также анонимом. Мало того,
он остался за пределами кадра, так "как был не столько участником, сколько
яростным противником съемок. Это - сторож парка алупкинского дворца. Его
стоптанные сапоги и обвислые штаны чуть-чуть не вылезли на экран: он упорно
сидел на голове одного из трех алупкинских львов, не давая его снимать и
требуя для этого специального разрешения.
Нас спасло то обстоятельство, что всех львов на алупкинской лестнице --
шесть. И мы, перебегая с кинокамерой от льва ко льву, в конце концов так
запутали этого сурового и недалекого блюстителя порядка, что он наконец
махнул на нас рукой и нам удалось запечатлеть крупные планы трех мраморных
зверей.
"Вскочившие львы" были тоже "находкой на месте" - в Алупке, куда мы
ездили отдохнуть в один из "простойных" дней. "Находка на месте" и ...
пресловутые туманы. Было туманное утро в порту. Словно вата легла на
зеркальную поверхность залива. И если бы "Лебединое озеро" игралось не в
одесском театре, а среди кранов и дебаркадеров порта, то можно было бы
подумать, что на воды легли облачения дев, умчавшихся в дальний полет белыми
лебедями.
Действительность прозаичнее: туманы над заливом - это "простой",
черная пятница в списке календарных дней съемок.
Иногда таких "черных пятниц" бывает семь на одной неделе.
И вот сейчас, несмотря на всю пушистую белизну, мы имеем дело с такой
черной пятницей простоя. Об этом зловеще напоминают черные остовы кранов,
торчащие скелетами сквозь флердоранж свадебных облачений тумана. И черные
туловища ботов, барж и коммерческих судов, похожие на бегемотов,
барахтающихся в кисее.
Растрепанную корпию тумана кое-где пронизывают редкие нити солнечных
лучей. От этого у тумана образуются золотисто-розовые подпалины. И туман
кажется теплым и живым.
Но вот и солнце задернулось вуалью облаков, как бы завидуя собственному
отражению в море, покрытому лебяжьим пухом туманов: "Чем я, мол, хуже?"
Так или иначе - съемок нет. Простой. Прокат лодки стоит 3 руб. 50 коп.
В обществе Тиссэ и Александрова я катаюсь по водам туманного порта, как
по бескрайним садам цветущих яблонь. "Трое в. одной лодке", не считая